своей.
Он будто очнулся.
— Вовсе нет. — Его улыбка казалась слегка вымученной. — Просто задумался. Может стоит позвонить ему, раз он написал в такую рань?
Я сомневалась. Конечно же, столь неожиданное сообщение не могло не встревожить. Однако случись что-нибудь серьезное, папа не постеснялся бы об этом написать. Или не решился бы? Я и сама толком не понимала, почему не звоню.
— Попозже. — Просто сказала я и замолчала.
Стало не по себе. Я словно ощутила изменившееся настроение Никиты. Оно незаметно просочилось сквозь кожу, заставляя внутренности неприятно сжиматься и скукоживаться. Захотелось спрятаться. Перестать дышать. Чтобы никто не видел и не слышал. Что это за ощущения? Какова причина их появления?
Видимо, скрыть свои чувства у меня не получилось, потому что Никита встрепенулся и придвинулся ко мне поближе.
— Зайка, что с тобой? Я тебя расстроил? Прости, я не хотел ничего подобного. Всего лишь на минутку мыслями улетел отсюда, даже не смей принимать на свой счет. Или что ты там надумала себе⁈
Он крепко прижал меня к себе и это помогло. Подействовало, словно подзарядка положительными эмоциями. Отведенное для пикника время мы разговаривали о пустяках и не только. Никита был достаточно разговорчив, пытаясь стереть этот минутный эпизод из нашего отдыха. Я не сразу отогнала прочь свои мысли, но в конечном итоге он вновь заставил мое сердце учащенно биться от близости к нему. Корзину с продуктами мы не опустошили, мне кусок в горло не лез, а Никита лишь поддержал меня, сказав, что не хочет есть в одиночестве. Поэтому домой мы возвращались не только с грузом в руках, но и в душе. По крайней мере, в моей.
* * *
Будучи уже дома, я пыталась разложить по местам не съеденные продукты, одновременно набирая папу.
— Дааа… — Услышала я протяжное в трубке. И сразу поняла, по его мурлыкающему тону, что дело у него вовсе не срочное.
— Пап, ты зачем меня так пугаешь? Я уж было подумала, что-то случилось!
— Так и случилось! — вдруг возмутился он. — В итоге, ты мне вчера не позвонила!
Я облегченно выдохнула и закатила глаза.
— Я ведь написала сообщение.
— Да мало ли кто за тебя его мог написать! Мне нужно слышать твой голос и только тогда, я буду уверен, что с тобой все хорошо.
В этот момент рядом со мной возник Никита, взял у меня из рук огурец, с которым я зависла перед открытым холодильником и проговорил, вроде тихо, но получилось почти в самую трубку.
— Зай, замерзнуть не боишься?
Я икнула, и, показалось, что отец тоже в эту секунду, чем-то подавился. Мои глаза, полные отчаяния посмотрели на безмятежного Никиту и не нашли и доли вины о содеянном. После чего я упрекнула сама себя, что не рассказала о своем обмане. Никита продолжал греметь полками, а я быстро отошла от него и услышала голос отца.
— Это кто там рядом с тобой? — его подача вопроса мне совсем не понравилось, поэтому пришлось максимально быстро искать оправдание.
— Не обращай внимания, я тут в автобусе сижу. На соседнем сидении муж с женой беседуют.
Никита ошалело уставился на меня, а мне стало так стыдно, что пришлось отвернуться от него.
— В каком автобусе? И кто там может замерзнуть в тридцать градусов жары?
— Да тут кондеи над головами прям. Дуют сильно. — Я так желала сама поверить в бред, который несла, что начала представлять подобную картину перед глазами. Так было легче.
— Смотри, сама не простудись! Рано ты, однако, на автобус села. Выспалась хоть?
От волнения у меня начали дрожать руки, и голос слегка начал подрагивать.
— Не простыну, не волнуйся. — Попыталась я улыбнуться. — Честно сказать, спала не очень. Вне дома всегда плохо спится. — Хоть что-то правдивое я должна была сказать.
— Ладно, временно отстану от тебя. Не забывай обо мне, на своей этой экскурсии. Звони!
— Хорошо, пап. Люблю тебя.
Я отключила вызов и будто сдувшийся шарик опустилась на стул. Однако расслабляться было рано. Надо мной навис Никита и его аура давила на меня.
— Рассказывай.
— Да нечего тут рассказывать. Не могла я сказать папе, что еду к мужчине. Неизвестно куда, неизвестно к кому. Точнее, куда именно уехала сказала, но вот все остальное… — Я осеклась на этих словах. — Не в том смысле, что у меня нет к тебе доверия, а в том, что отца сложно было бы убедить в моих чувствах. — Я произносила все это на одном дыхании, но Никита сел передо мной на корточки и сделал жест рукой «остановись».
— Я понял, не переживай. — После чего улыбнулся. — Ты ведь знаешь, как я ценю твою смелость? И я верю, что узнай твой отец правду, не отпустил бы тебя. Но, если ты помнишь, у меня на руках тоже были билеты. Не смогла бы этот шаг сделать ты, его сделал бы я.
Никита заставил меня заглянуть в его глаза, дотронувшись до моего подбородка пальцем. Я посмотрела и тут же утонула в них, забыв задержать дыхание. Его ладони легли мне на колени и медленно двинулись вверх. Добрались до пуговиц на шортах и начали аккуратно их расстегивать. Я будто под гипнозом от его взгляда, наклонилась для поцелуя с ним, но Никита лишь слегка коснулся моих губ и тут же перешел на щеки, шею и ключицы. Его руки ласкали снизу, губы сверху. Я задыхалась от наслаждения и все мысли тут же развеялись, словно пепел по ветру.
— Встань. — Прошептал мне на ухо.
Я безропотно поднялась, он стянул с меня шорты, оставив белье. Поднял на руки, после чего опустил на стол. Сев на мое место, отодвинул трусики в сторону и начал ласкать языком, доводя до всепоглощающего наслаждения. В одно мгновение я забеспокоилось за целостность стола, но даже при моих активных движениях конструкция не шелохнулась. А после по телу прокатилась волна оргазма, заставившая меня сладостно застонать. Но Никита не отстранился. Он немного подождал, после чего продолжил ласкать, а я почувствовала, как новая волна вот-вот настигнет мое жаждущее тело. Я вцепилась в стол и вновь ощутила неимоверное наслаждение. Во время того, как я пыталась отдышаться, Никита взял меня за талию и стянул к себе на колени. Дальше я продолжала приходить в себя в его крепкий объятьях.
— Ты сводишь меня с ума. — Прошептала ему в ухо, уткнувшись носом в шею.
— Скорее наоборот. — Гладя мои волосы, проговорил он.
Я чувствовала его возбуждение, и хотела доставить ему удовольствие, но не успела и шелохнуться, как он слегка выпрямился и
