но больше всех меня впечатлила та, где на кровати лежал милый букетик из желтых роз с пучками лаванды, а на прикроватной тумбочке в подарочной коробке красовался набор кремов и розовая вода.
«Маленькой принцессе», — прочла я на белоснежной глянцевой открытке, спрятанной между благоухающих цветов. «Неземная» — название косметической марки красовалось на коробке.
От кого эти милые подарки, сомнений не было.
Шли дни. Каждую свободную минутку я любовалась морем, подставляя лицо его соленым брызгам, иногда долетавшим до меня. Часто лежала на траве во дворе своего дома, наслаждаясь ощущением прохлады под спиной. Казалось, что земля напитывает меня своей энергией и, чем больше ее во мне становилось, тем страх оказаться в невесомости меньше довлел на до мной. А вот в ночное небо смотреть я не решалась.
Вечерами, когда становилось темно, у меня было время, чтобы еще глубже погрузиться в изучение нового для меня мира, и я узнала о способностях, которыми обладают геяне. Телепатия, считывание мыслей и гипноз для них были обычным делом. Наука утверждала, что это физика, и подобные умения доступны каждому от природы. Но для того, чтобы овладеть этими навыками, нужна дисциплина и строгий контроль над собой. И как обычно, большая часть населения планеты выбрала более легкий путь, посчитав сверхспособности бесполезным атавизмом. Зато теперь стало ясно, почему Кай и Мирт так тонко чувствовали меня.
Ежедневно я встречалась с большим количеством людей. Сообщества ученых, искусствоведов, медиков наперебой приглашали меня для обмена опытом, но право первых, конечно, принадлежало спецслужбам. Бумаг с грифом «секретно» за эти дни я подписала не меньше сотни. Тан же ценности больше не представлял. Впрочем, когда я открыла все тайны, которые мы везли с собой тысячелетие, я тоже стала не нужна.
Мне заткнули рот титулом принцессы и пожизненным содержанием, негласно назначив главным экспонатом в зале славы неудачников-землян. Совсем не то, к чему стремились мои предки, отправляясь на Новую Землю, но, если быть честной, я радовалась даже тому, что осталась жива. На Гее я хотя бы смогу провести остаток жизни среди людей и природы, занимаясь своим делом. Например, пчеловодством. А иметь десяток мужей и сотню рабов как у нашей Великой Матери, совсем необязательно. Мне бы хватило и двоих.
Дьявол! И так все мои мысли снова сводились к ним. К этим бесстыжим наглецам, спасшим меня от смерти и подарившим незабываемые минуты рядом с собой.
День проходил за днем, каждый вечер я разбирала подарки и приглашения, ужинала в компаниях интересных женщин-министров, а ложась спать, видела один и тот же сон, что был продолжением того безумного вечера на балконе медицинского комплекса.
Я просыпалась с тянущей болью, удовлетворяла себя сама, но облегчения это не приносило. То и дело в мозг закрадывалась мысль, что это неспроста. Что кто-то из них двоих, а может сразу оба, воздействуют на меня, вынуждая найти их самой и приползти за дозой сладкого. Несколько раз я даже порывалась написать сообщение Мирту, но вовремя останавливалась. Ни к чему мне все это! Просто эти мужчины стали моим впечатлением, приятной эмоцией, поэтому меня и тянет к ним. Стоит лишь перетерпеть, и эта тяга пройдет.
Несколько недель спустя, в одно ужасное утро, я услышала, как кто-то ходит по первому этажу моего дома. Помощников по хозяйству в этот день быть не должно было, поэтому это был кто-то другой.
Вооружившись глиняной вазой, я приоткрыла дверь и стала прислушиваться. С замиранием сердца я считала шаги человека, нагло расхаживающего по гостиной, а когда они стали приближаться, решила действовать на опережение.
Распахнув дверь, я замахнулась, и едва удержала тяжелую вазу в руках, чтобы не разбить ее о голову своего мужа.
— Тан! Какого дьявола! — выругалась я, с досадой размышляя, что было бы, если бы я все же убила его этой вазой.
— Нормально ты мужа встречаешь. Дорогая! — последнее слово он выделяет особой интонацией, добавив отвращения.
Что ж, наша нелюбовь, взаимна.
— Ты мне не муж! — решаюсь озвучить свою позицию, чтобы выпроводить его отсюда подальше и навсегда.
— Ха! С чего бы?
— То, что было в космосе, здесь не имеет никакого веса.
— Что, сучка потекла и нашла себе новых кобелей? — опасно скалится он, наступая на меня, и я перехватываю вазу удобнее, — у них члены что ли больше? Или тебе нравится, когда тебя дерут во все дырки? А что, я не против, пусть присоединятся.
Тан рывком притягивает меня к себе. Наши челюсти сталкиваются, и в зубах отдает резкой, но быстропроходящей болью. Покрепче стискиваю губы, пока слюнявый язык пытается пробраться сквозь эту преграду, и, не раздумывая, впечатываю керамическую вазу в его затылок.
Глухо застонав, Тан оседает на пол. Крови нет, но по плавающему взгляду ясно, что я попала, куда надо.
— Ты дура? — жалобно кричит он, пока я топчусь на месте, — мы попали в такую задницу, Эй! Мы должны держаться вместе, а ты!
Мне есть, что возразить этому ублюдку, но предпочитаю не продолжать разговор, перебирая в памяти службу, куда могла бы обратиться за помощью. Жить в одном доме с ним я точно не собираюсь.
— Если бы я знал, куда попаду, лучше бы сдох в космосе! — продолжает стенать он, потирая ушибленное место.
— Нужно было не забирать мой кислород, — огрызаюсь я, возвращаясь в спальню. Там на кровати остался грамм.
— Дай лед! Эй! Или ты уже превратилась в бездушную стерву? Быстро же ты! Сказано, бабы! Вам дай волю…Устроили матриархат!
— Да заткнись ты уже! — машу на него рукой, набирая номер единой службы помощи, но в это время приходит сообщение от Варюшки, помощницы Геи-Матери.
Застываю на месте и напрягаюсь до боли, до дрожи, чтобы не заорать. Вечером меня с Таном ждут на торжественный прием в нашу честь. Почему мне уже второй раз кажется, что Гея-Мать делает все, чтобы Тан оставался при мне?
Скрипя зубами, перешагиваю через вопящую тушу муженька и отправляюсь на кухню. Надежда на то, что любимый чай с малиной поднимет настроение, разбивается после первого же глотка. Чай потерял свой вкус и годится только на то, чтобы плеснуть кипятком в лицо Тану.
Тан понимает, что еще одна выходка с распусканием рук может закончиться для него плачевно, поэтому выбирает иной путь действовать мне на нервы: ходит за мной по пятам и нудит о несправедливости жизни и «некоторых» сумасшедших, загнавших мужиков под каблук. Чтобы не слушать его причитания, делаю музыку погромче и начинаю готовиться к вечеру.
В моей гардеробной есть несколько нарядов, которые мне не терпелось выгулять,
