здешних земель. Но те испуганно отступили от незнакомца, лишь со стороны казавшегося хрупким интеллигентишком, а когда подошел вплотную, то мало того, что оказался на голову выше, так еще и в плечах широк, и разведенные в стороны ладони не уступали размерами совковым лопатам.
– Пес же отныне будет служить вам обоим преданно, и от службы сей не отвлечь его даже течной суке, – снова подступил пришелец и смиренно спросил: – Так чем откуп брать будете? Златом али работою?
– Слышь, мужик, – загородил собой девицу хозяин пса, продолжающий морщиться от боли в обожженной ладони, – мы к тебе без претензий.
– Не называй меня мужиком! – снова построжал ликом владыка, нависнув над здоровяком и в очередной раз повторяя: – Леха – имя мое! А длань твою излечу, коли столь нежен ты, что невмоготу терпеть такую пустяковину.
– Юра! – панически взвизгнула девица, заставив испуганно прибавить шаг снующих мимо прохожих, которые старательно отводили взоры, показывая, что чужие разборки их не касаются.
Но Леший уже сжал в своей лапище тоже немаленькую ладонь Юры, и того передернуло, будто от электрического разряда. Освободив руку, мужик с изумлением уставился на по-младенчески нежно-розовую кожу ладони, где не осталось и следа от ожогов.
– Это чо такое, мужик? – поднял он взор на пришельца. – Гипноз?
– Леха – имя мое! – насупил брови тот.
В это время перед крыльцом, от которого пришла девица, взвизгнула тормозами и остановилась большая черная самобеглая карета. Из нее вылез похожий ликом на хозяина пса такой же крепкий мужик.
– Юрок! – радостно крича, направился он к ним. – У меня сын родился! Ленка, ты представляешь, у меня сын родился.
Крепыш сгреб девицу в охапку и пару раз прокрутился с ней вокруг своей оси с такой скоростью, что Юра, Леший и какой-то случайный прохожий едва успели отскочить от просвистевших в воздухе девичьих ножек. Поставив ошалевшую Ленку наземь, счастливый отец обнял Юрия и, продолжая кричать о рождении сына, гулко заколотил того кулачищами по спине.
– Колян, чертяка, задушишь, – сдавленно прохрипел хозяин пса, вырываясь из могучих объятий.
Отпустив его, Колян обратил свою неудержимую радость на следующего знакомого:
– Джоник, псина ты вонючая, у меня сын родился!
Джоник опасливо поджал хвост и шустро юркнул за ноги владыки. Счастливый отец перевел взор на пришельца и, широко улыбаясь, врезал тому ладонью по плечу, крича:
– Брателла, у меня сын родился!
– То добрая весть, – улыбнулся в ответ владыка и легонько шлепнул Коляна в ответ, отчего того лишь отбросило на шаг в сторону, но совсем с ног не сбило. Достав золотую монету, он протянул счастливцу. – Прими на колыбельку.
– Что это ? – принял монету Колян, все еще немного ошарашенный от ответного тумака.
– Злато, знамо, – пояснил Леший. – В наших землях принято на рождение сына дарить монетку на будущие доспехи, а ежели дочурка, то на колыбельку кладут перстенек на приданое.
Вообще-то, заведено было дарить медную монету, но медь Леший отродясь с собой не носил, а серебруху не стал давать, надеясь златом расположить к себе нового персонажа.
Колян непонимающе посмотрел на Юрия. Тот в ответ пожал плечами, но на всякий случай представил:
– Это Леха.
– Ну, спасибо, Леха, – протянул для рукопожатия руку Колян и, уже потрясая отдавленной ладонью, безапелляционно заявил: – Сегодня, Леха, ты не можешь не выпить за моего сына!
Глава 6
Леший не очень понимал, куда пригласил его Колян, но отказывать не стал, предположив, что предстоит участие в какой-то местной церемонии, посвященной рождению наследника. А ему-то как раз и хотелось скорее вникнуть в обычае здешних краев, чтобы точнее определиться, с какой миссией послал его сюда Создатель.
И вот владыка уже расположился вольготно на мягком кожаном диване в самобеглой карете, оказавшейся внутри хоть и богато убранной, но слишком тесноватой. Видать, не слишком богатого рода Колян. И не понятно, какого они с Юрием сословия? То ли бояре, то ли купчишки, то ли еще кто. Ясно только, что не из черного люда. А то, что здесь все друг друга именуют без сословных регалий, Леший приметил еще при посещении торгового дворца, такое название он подобрал для гигантской лавки. Вот и сам он запросто по именам обращался к братьям, и те принимали это как должное.
Что Колян с Юрием родные братья, пришелец узнал от словоохотливого владельца самобеглой кареты, пока младший брат, как он сам выразился, заскочил домой переодеться. Девица Елена с ними не поехала, заявив о нежелании смотреть на какие-то пьяные рожи. Мол, она приедет посмотреть на новорожденного, когда некий Николай привезет домой некую Наталью.
– Баба с возу, кобыле легче, – подмигнул Лешему Колян, кивнув в сторону поднимающихся на крыльцо девицы Елены, послушного пса Джоника и Юрия, несшего сплавленную в комок цепочку, которую он прихватил, как выразился сам, на сувенир. Девица все оглядывалась на пришельца и что-то шептала Юрию. Тот отвечал ей успокаивающим тоном про какой-то обычный гипноз, поглядывая на прихваченный «сувенир».
Когда младший брат вернулся, то сел спереди на место слуги, старший же занял место кучера, ибо он и приехал сюда, самолично управляя машиной. Этот факт подтвердил мнение, что не слишком-то они знатного рода.
Пока ехали, Леший наблюдал за тем, как ловко Колян управляет чудо каретой, крутя из стороны в сторону нечто похожее на тележное колесо, выполняющее, как несложно догадаться, роль вожжей. При этом он не понукал машину окриками или плетью, но та словно улавливала его помыслы, когда надо замедляла бег, а когда и неслась с немыслимой скоростью.
Мимо проплывали гигантские многоповерховые дворцы, но пришелец отмечал их лишь краем внимания, поглощенный изучением машины и желанием понять, как людишки управляют эдаким чудом. Оттого-то он и не встретил здесь ни единой лошади или захудалого ослика, что эти животинки вовсе непотребны местному народу. Вона как легко и быстро бежит черная карета Коляна. Везет сразу троих, да и еще стольких же увезет, ежели не более. И кормить, небось, не надо. Надо бы выведать, откуда та волшба происходит, что заставляет карету саму катиться. Небось, одного рода чудо, что и те лестницы, которые сами вверх-вниз ползут.
Тем временем дворцы остались позади, и вдоль дороги потянулись терема в один-два поверха более привычных глазу Лешего форм. Во двор одного из теремов они и заехали. Колян предварительно пискнул в сторону ворот каким-то амулетом, и те степенно распахнулись, пропуская замедлившую ход машину.
Огромный лохматый пес радостно зазвенел цепью, встречая хозяина. А когда из самобеглой кареты вылез владыка, едва не выломавший дверь, пока разобрался, как она
