— Я… ну, моя соседка по номеру уехала и увезла с собой ключ, и мне было не попасть домой. Я гуляла по нашей части турбазы и случайно обнаружила…
— Соседка? И где она, ваша соседка?
— Ее еще нет. Она поехала кататься на машине с двумя… с двумя уроженцами здешних мест, — витиевато выразилась Света, не желая в присутствии Игаева как-нибудь иначе определить парочку кавказцев.
— С теми самыми? — уточнил он.
Вопрос меня поразил. Свету, похоже, тоже.
— Не… не знаю. Тех я не видела. Не знаю.
— Но по описанию похожи?
— Ну… что-то есть… не знаю…
— Капитан, — вмешался Руслан, — я, конечно, не был свидетелем, но… мне не кажется, что эта драка была из тех, за какие убивают. Повздорили и забыли. Если б за это убивали, у вас было бы слишком много работы.
— Точно, — кивнул Леша, — обычная буза. Если б была серьезная разборка, это как бы одно, а тут… ну, помахали кулаками… тоже мне, повод!
Игаев, словно не услышав, продолжил:
— Который из вас — сосед убитого?
— Я, — мрачно отозвался Митя.
— Во сколько вы его видели последний раз? Живым?
— Ну… наверное, около половины десятого. Примерно так.
— И вы не удивились, что он так долго не возвращается?
— Удивился? Нет.
— Странно, — иронически протянул капитан.
— Почему? А, понятно. Нет, он ведь пошел не туда. Он пошел помочь нашей соседке, Лиде. У нее сломался фен, а Петр Михайлович — хороший электрик. Я понимал, что работа может затянуться.
— До трех ночи?
— Они оба взрослые люди, и это их право.
Мите явно не хотелось называть вещи своими именами, но совсем замять ситуацию он не мог. Я с сочувствием посмотрела на Лиду. Ей и так плохо, а тут еще отчитывайся о своих намерениях и планах чужому человеку!
Игаев бодро переключился на нее.
— Значит, убитый пошел к вам.
— Да, — почти неслышно подтвердила она.
— И чем вы занимались?
— Он починил мне фен. Потом мы выпили чаю. Потом он ушел.
— Во сколько?
— Около двенадцати.
— Точнее!
— Ну, скорее чуть позже… не помню… — лепетала растерянная Лида.
— Послушайте, — вмешался Митя, — а вы имеете право среди ночи задавать нам вопросы? Мы, кажется, пока не обвиняемые? Давайте разойдемся по домам, господа. Завтра нам предстоит тяжелый день, и надо бы хоть пару часов поспать. Аня, Оля?
Мы послушно удалились к себе и закрыли дверь, остальные, похоже, быстро последовали нашему примеру. Я боялась, Игаев раскричится, но он этого не сделал. Наступила тишина.
Глава 12. Что же все-таки случилось?
Мысль о сне казалась бредом.
— Ты хочешь спать? — спросила я подругу.
— Не хочу. Все равно не усну, у меня голова идет кругом.
— И у меня. Так Петра Михайловича убили эти… ну, которые из-за нас? Неужели из-за нас он…
— Прекрати! — возмутилась Бэби. — Мне куда хуже, чем тебе, а я же истерик не закатываю.
— Почему тебе хуже?
— Потому что я перед ним виновата. А то сама не знаешь! Теперь я думаю, не надо было мне его отваживать в такой грубой форме. Надо было как-то помягче.
Я возразила:
— Ты мягко.
— А, — махнула рукой она, — все равно ничего уже не поправишь. Кто ж знал! Только неприятно чувствовать себя свиньей. А с другой стороны, я же не мужчина, чтобы зарывать голову в песок. Раз свинья, так должна знать — свинья, и не питать напрасных иллюзий.
— Ты вела себя с ним очень деликатно, — с трудом сдерживая слезы, повторила я. — И вообще, его убили не из-за тебя, а из-за нас, так? Его и Арсения.
— Типун тебе на язык! — разгорячилась моя подруга. — Додумаешься же до такого идиотизма! Арсения еще приплела!
— А иначе почему его нет, а дверь открыта? Значит, думал, что уходит ненадолго, и не запер. А теперь лежит где-нибудь и…
— А я согласна с Лешей и Русланом — не верится мне в это, — прервала она. — Если б за такое убивали, действительно начался бы твой любимый отстрел непуганых мужчин. Вслед за Петром Михайловичем Арсений, потом Леша и Вадик с отцом. Честное слово, бред сумасшедшего!
— Да, но ведь этот… как его? майор Ильин — он считает так, это точно.
— Он считает так, потому что это проще. Ему лишь бы поменьше беспокойства, а на остальное плевать. А вот Игаев явно подозревает кого-то из нас.
Я села на кровати:
— Как из нас?
— Очень просто. А ты как думала? Выбор-то невелик. Либо эти двое психов, либо знакомые. А какие у него здесь знакомые, кроме нас? Я имею в виду, разумеется, не только нас с тобой, а вообще всех людей из нашего уголка. Он у нас такой уединенный, и посторонние здесь не ходят.
— Ну, это же не тюрьма все-таки, — парировала я, недовольная, однако успокоенная предположениями подруги. — Если посторонний захочет, он зайдет.
— Да, но зачем? Прогуляться у нашего туалета? И, увидев конкурента в лице Петра Михайловича, обидеться и его убить? Петр Михайлович не очень-то коммуникабелен. Я думаю, он не успел завести здесь знакомых, а тем более, врагов. Кроме нас, конечно.
Я уточнила:
— Ты подразумеваешь Андрея?
Бэби хмыкнула:
— Это ты вспомнила, как они сегодня поцапались из-за дайнетики? Кстати, Андрей — тот еще фрукт. Ты обратила внимание, он даже не спросил, кто именно убит! Слетел, видите ли, с высот духа, узнал об убийстве, но не заинтересовался, обо чьем. Ты веришь в это? Я нет. Он наверняка все знал, просто выкаблучивался. А откуда знал? Либо подслушивал, либо сам убил.
— Из-за разницы во взглядах на учение Хаббарда? Это еще более странно, чем из-за глупой драки.
— Да, но Андрей и есть странный. Либо притворяется таковым. Впрочем, я-то имела в виду другое. Ты помнишь, что Петр Михайлович сказал нам утром?
— Ну… что кофе вреден. Ну и что?
— А еще? Ну, вспомни! Он еще хотел привлечь наше внимание.
— Твое, — поправила я.
— Пусть мое. И сказал, что знает такие вещи, которые мы не знаем, хотя хотели бы. Потому что он наблюдательный, а мы нет. И он узнал о ком-то что-то, что тот тщательно скрывает. Ну, вспомнила?
— Точно, вспомнила! Слушай, а почему ты не рассказала это милиции?
Моя подруга пожала плечами:
— Сперва забыла, а потом этому Игаеву не захотела. Он грубый. Но завтра расскажу. Это может оказаться важным. Если он узнал тайну кого-то из нас, то почему бы кому-то из нас его не убить? Проще простого. Рано или поздно в туалет Петр Михайлович пройти должен, правда? Стой себе на тропинке да жди. А если и попадешься кому на глаза, никто не удивится.
