пересменке на маяке никого не бывает? — поинтересовался Клепий у смотрителя. — Я думал, вы сменяетесь только на этом месте.
Сентар начал нервничать. Его левая рука теребила набедренную повязку, а правой он поправлял потрепанную прическу.
— Да, но в тот день Ламос спустился с маяка раньше времени, ссылаясь на боли в животе, — ответил Сентар. — Говорил, мидии, купленные у Местофана на рынке, были несвежие. Этот гад и мне в тот раз подсунул рыбу, которая уже три дня разлагалась на прилавке, сдобрил ее солью как следует.
Клепий понимал, что обычным разговором тут мало чего добьешься. Сила — это показатель любого человека и проявляться она может в разных ипостасях. У кого-то есть сила физическая, у кого-то умственная. Здешний смотритель не владел ни той, ни другой и страж думал, что стоит только лишь немного поднажать и Сентар лопнет как переспелый мандарин.
— Боги посмеиваются над таким удивительным совпадением, Сентар, — говорил страж. — Каким же образом Ламос не увидел стража, а если он его и видел, то почему не передал тебе, что чужой на маяке? Где же были слуги Ламоса в тот момент?
Голос Клепия был настолько железным, что о него можно было точить клинки.
— Клянусь Пламенем Фахтаче, страж, он отпустил своих слуг раньше положенного, я видал их на обратном пути, два дурака близнеца. Я не знаю, зачем Ламос сделал это.
— Это Ламос убил стража? — с угрозой в голосе задал вопрос Сентар.
— Я не знаю, клянусь, — отвечал смотритель маяка, чьи поджилки уже начали трястись от страха.
Страж решил перейти от вербальных угроз к делу. Взяв Сентара крепко за руку, одним движением он опрокинул затрусившего смотрителя за парапет. Тот сильно ударился ребрами о камень и сбил свое дыхание, но как только оно восстановилось, Сентар начал истошно кричать.
— Подними меня страж! — орал смотритель во всю глотку. — Заклинаю тебя всеми богами Делиона, втащи меня обратно.
Только крепкая хватка Клепия отделяла Сентара от свободного полета в воздухе. Смотритель схватился другой своей конечностью за руку Клепия и с выпученными глазами просил его затащить наверх. Его ноги барахтались в воздухе, он старался наступить на стену маяка, однако они каждый раз соскальзывали, осыпая вниз крошечные камни и таким образом Сентар раскачивался в воздухе.
— Говори правду! — потребовал Клепий. — Или я отпущу тебя вниз и падать ты будешь не дольше дождевой капли. Только вот капля высохнет, не оставив и следа, а твое тело будут соскребывать с камней.
Слуги Сентара смотрели на все это, но не вмешивались. Однако всего тут было двое слуг, один куда-то исчез. Они что-то кричали на восточном диалекте Клепию, при этом продолжая заниматься своей работой. Они опускали благодаря рычагу длинную веревку вниз вместе, на котором должна была быть корзина.
— Скажу тебе правду, клянусь! — умолял Сентар пощадить Клепия. — Клянусь неопалимой Фахтаче, я все тебе расскажу, как было.
Сентар оглядывался по сторонам, стараясь что-то рассмотреть, на что страж не обратил внимания. Клепий держал смотрителя крепко за руку и ждал, пока тот ответит на все его вопросы.
— Кто убил стража Велисария? — повторил свой вопрос страж.
— Клянусь, я не знаю, клянусь, — ответил испуганный до смерти Сентар.
— Тогда расскажи мне всю правду.
— Расскажу, клянусь всеми богами Делиона, — ответил Сентар. — Только затащи меня обратно.
Клепий не поддался искушению напугать смотрителя еще больше. Суда по его состоянию, он готов был рассказать все что угодно, даже признать себя владыкой Империи. Страж втянул смотрителя на парапет и схватился за его набедренную повязку.
— Если я увижу, что ты врешь, то толкну тебя, — произнес страж. — Умеешь летать?
Сентар судорожно покачал головой. Клепий видел в его бегающих глазах испуг, руки смотрителя тряслись как при болезни, именуемой трясучкой. Сентар был перепуган и дрожал, словно опавший осенью лист на ветру. Слуги продолжали крутить лебедку, Клепий и вовсе перестал обращать на них внимание.
— Рассказывай все, что ведомо тебе.
— Хорошо, хорошо, — ответил Сентар, выставив в знак доброжелательности вперед ладони. — Клянусь Неопалимой, что в тот вечер я не знал, что должно свершится. Да, я слыхал от местных, что в город прибыл из Империи член какого-то старого ордена и назвался он исконно имперским именем. Слыхал, что связался он с Крысиным королем, а после его прибытия культисты Фахтаче стали чувствовать себя увереннее и все чаще принимались за сожжения людей. Да и не секрет для людей с маяка, что Ламос симпатизировал огнепоклонникам, но как только Стосовет начал на них охоту, он сразу же открестился от них.
— Это ложь, — потянув за повязку смотрителя ответил Клепий. — Стражи не принимают участия в мирских делах и обязуются клятвой защищать мир от тварей Тьмы.
— Стой, стой! — кричал смотритель. — Я говорю тебе, что слышал от других. Возможно это просто слухи.
— Что было дальше?
— В тот вечер я встретил слуг Ламоса на мосту влюбленных и не стал задавать лишних вопросов. Мне показалось это странным, но мало ли, что у старика было на уме. Он уже проработал на маяке с самой юности с двух десятков лет и может быть башка съехала набекрень от жары, почем мне знать? Самого же Ламоса я встретил уже в корзине, по которой он спускался вниз.
Клепию этой информации было мало.
— Он был испуганным? Загадочным?
— Наоборот, — ответил Сентар. — Он выглядел довольным, когда вылезал из корзины, однако, как только заприметил меня, то сразу же схватился за живот и рассказал то, о чем я говорил тебе раньше, страж.
«Так значит смотрители и слуги поднимаются по одному в корзине наверх, а не пешком по лестнице. Этот говнюк заставил меня преодолеть тысячу ступеней, ничего не рассказав о корзине».
Клепий чувствовал, как сильно болят его ноги, особенно в области икр. Они были вздуты, а ступни будто горели от усталости.
— Погоди, что-то тут не сходится, — сказал страж и посмотрел на слуг, которые еще крутили лебедку непонятно зачем. Рычажный механизм находится только на маяке, или на земле тоже?
— Только на маяке, — ответил Сентар, понимая к чему клонит страж.
— Кто же тебя тогда поднимал? — снова затряс смотрителя Клепий. — Если наверху никого не было. И кто опускал Ламоса?
— Клянусь страж, клянусь Неопалимым пламенем Фахтаче, я не знаю, — кажется на этот раз Сентар говорил правду и далее он рассказал, что произошло. — Вскоре, когда я уже был близко к вершине я видел, как на веревке болтается чье-то тело и я до смерти перепугался. Когда мы наконец поравнялись с мертвецом, чьи глаза повылазили из орбит, я от страха надул в штаны. Я
