пафосные суждения обычно были мне чужды.
– А как насчет отношений Кирилла и Вероники? – продолжила я развивать довольно скользкую тему. – Их также надлежит тщательно скрывать? Не слишком ли много тайн?
– Да разве я этого не понимаю? – невесело усмехнулась Марианна и посмотрела на меня более внимательно. – А что вы имели в виду, говоря, что заявление отца может помешать освобождению Кирилла? Если я правильно вас поняла, это наведет следствие на мысль о корыстном мотиве?
– Совершенно верно, – кивнула я. – Сейчас следствие рассматривает в числе прочих и версию об убийстве в состоянии аффекта. Но если вскроются обстоятельства, указывающие на серьезный мотив, Кирилла могут обвинить в умышленном убийстве, и тогда…
Мне не было нужды договаривать фразу. По выражению лица моей клиентки я поняла, что она прекрасно понимает последствия подобного поворота дела.
– Что же делать? – спросила Марианна севшим голосом.
У меня в голове уже сложился четкий план, как именно следует действовать, но прежде мне было необходимо кое-что уточнить у моей клиентки. За этим я, собственно, и ехала в «Комодо-Брайт».
– У меня есть одна идея, но вам я изложу ее чуть позже, – пообещала я заинтригованной клиентке. – А пока я, в свою очередь, хотела бы спросить у вас, знали ли вы о ссоре между Виталием и Златогорским? Насколько мне удалось выяснить, она произошла незадолго до убийства.
– О ссоре? – удивленно переспросила Марианна и покачала головой. – Нет, ни о какой ссоре я понятия не имела, Виталий ничего мне не говорил. А что вам удалось выяснить?
Я пересказала Марианне то, что узнала от секретарши.
Варфоломеева внимательно слушала, удивленно подняв брови.
– Ваша сестра Вероника также присутствовала во время конфликта и даже принимала в нем активное участие, – закончила я свой отчет. – Насколько я понимаю, ваша сестра тоже не поставила вас в известность.
– Нет, не поставила, – ошеломленно пробормотала Варфоломеева. – Странно, что же между ними произошло? Я обязательно спрошу Веронику и…
– Ни в коем случае! – поспешно перебила я свою клиентку. – С вашей сестрой поговорю я. Вы же по-прежнему держитесь так, будто ничего не знаете.
– Хорошо, так и сделаю, – пообещала Марианна. – А что вы придумали насчет отца? Вы сказали, у вас есть идея.
– Да, и мне понадобится ваша помощь. Мне необходимо встретиться с вашим отцом, но, как вы сами понимаете, если я заявлюсь к нему со своим удостоверением частного детектива, да еще с заявлением, что вы наняли меня, чтобы…
– Я вас поняла, можете не продолжать, – торопливо перебила меня Марианна. – Я и сама опасаюсь, что он каким-то образом узнает о вашем расследовании. Тогда нам обеим несдобровать.
Я заметила, что сама мысль о подобной перспективе приводит мою клиентку чуть ли не в суеверный ужас. Похоже, Анатолий Варфоломеев тот еще субъект, раз ухитрился настолько запугать собственную дочь, даму далеко не робкого десятка. Что касается меня, я не очень-то опасалась гнева всесильного мебельного магната. Тут Марианна меня недооценила. Еще и не таких обламывали.
– Давайте поступим так, – начала я последовательно излагать план действий. – Я приду к вашему отцу не в качестве частного детектива, а как журналистка, которая берется расписать тот самый конфликт двух жаждавших заполучить прибыльную должность клерков. Ведь именно этого и добивается ваш отец?
Марианна кивнула, и на ее лицо набежала тень. Я поняла, что мою клиентку покоробило упоминание о ее покойном женихе в столь пренебрежительной форме.
– Марианна Анатольевна, я понимаю, как тяжело вам все это ворошить. Просто помните, что сейчас я говорю с позиций вашего отца.
– Конечно, я это прекрасно понимаю, я ведь не ребенок, – грустно улыбнулась Варфоломеева. – Вы верно подметили, лишний раз вспоминать об этом нелегко, особенно о хамском отношении отца к моему горю. Так что не обращайте внимания, я вас внимательно слушаю.
– Что ж, тогда продолжим, – бодро подхватила я. – Естественно, ваш отец не станет общаться с человеком с улицы, то есть со мной в данном случае, никому не известной журналисткой. Поэтому мне нужны рекомендации, причем желательно ваши.
Марианна вскинула голову.
– То есть вы хотите, чтобы я посоветовала отцу дать вам интервью? – Теперь в глазах моей клиентки появился живой интерес.
– Именно, – меня радовало, что клиентка сразу же ухватила основную мысль. – Вы скажете отцу, что тщательно обдумали его предложение и нашли его вполне разумным. А заодно добавите, что у вас есть знакомая журналистка, которая публикует хлесткие статьи в раскрученных интернет-изданиях. Скажете, что барышня толковая, с полуслова понимает, что от нее требуется, и что она подаст материал именно в том виде, который идеально устроит вашу семью. Акцентируйте внимание вашего отца на том, что эта самая журналистка не забудет о хвалебных речах по поводу безупречной репутации господина Варфоломеева, человека и бизнесмена. Как вы считаете, ваш отец на это клюнет?
Марианна некоторое время молчала, потом неуверенно произнесла:
– Думаю, да. В общем-то, неплохо придумано. Да, пожалуй, я предложу отцу встретиться с журналисткой, то есть с вами. Заранее предугадать его реакцию, разумеется, невозможно, но будем надеяться на успех. В любом случае, что мы теряем?
Я вполне разделяла эту точку зрения.
– Тогда, если ваш отец согласится на встречу со мной, – продолжила я, – вам остается лишь поставить меня в известность, где и когда состоится наше интервью. Остальное уже моя забота.
С этими словами я достала из сумочки визитку, на которой значилось лишь мое имя и фамилия и номер телефона.
Обычно я раздавала такие визитки возможным свидетелям, от которых мне приходилось скрывать свой истинный род занятий, то есть когда я изображала, к примеру, сотрудницу по проведению каких-либо соцопросов или ту же журналистку.
– Хорошо, так и сделаю, – Марианна взяла визитку.
– Тогда буду ждать вашего сигнала, – улыбнулась я. – И не теряйте оптимизма раньше времени, еще ничего не потеряно. Адвокат Кирилла тоже так считает.
– Спасибо вам, – Марианна улыбнулась в ответ.
На том мы и распрощались.
Вернувшись домой, я принялась заново изучать в интернете всю информацию, имеющую отношение к Анатолию Варфоломееву. Я также сделала запрос и о самой Марианне Варфоломеевой, и пара строчек меня слегка озадачила.
