В черных зрачках Марго сверкнули искорки интереса.
– Прошу. – Она указала на кресло в углу.
Неопределенно улыбаясь, Нолин подошел к креслу. Оно оказалось чересчур мягким и низким для беседы на равных. Опустившись в него, Нолин почувствовал себя комнатным мопсом на подушечке. Мопсом, вынужденным смотреть на хозяйку снизу вверх.
Крутящееся кресло Марго было значительно выше, чем то, которое предназначалось для посетителей. А покрой платья и конструкция письменного стола не позволяли прятать ноги от любопытных взоров. Или давали возможность выставлять их напоказ?
– Понравилось? – спросила Марго.
Умения провоцировать мужчин ей было не занимать.
– Да, очень уютно, – сказал Нолин. – И завтрак вкусный. Спасибо.
– Выпьете что-нибудь?
– Нет, благодарю.
– Сок баобаба, – решила Марго, пропустив ответ мимо ушей.
Она сходила к холодильнику, и очень скоро в руках Нолина оказался запотевший стакан с рубиновым напитком, мерцающим на солнце. Жалюзи в комнате были опущены, но решетки развернуты так, чтобы пропускать дневной свет. По этой причине все здесь было в полосочку. Включая ноги Марго с предусмотрительно сдвинутыми коленями. Казалось, что на ней чулки, раскрашенные под зебру.
Приятная женщина, подумал Нолин. Но во всех ли отношениях? Когда она хмурит брови, это получается у нее очень впечатляюще и очень привычно.
– Замечательный сок, – облизнулся Нолин, отставляя пустой стакан. – Прямо как каркаде. Правда, я терпеть не могу каркаде.
– Вот как? – огорчилась Марго. – Что ж, в следующий раз угощу вас чем-нибудь покрепче. – Она скопировала загадочную улыбку Джоконды. – Вы ведь к нам надолго? Много дел, верно?
Нолин покачал головой таким образом, чтобы это не означало ни «да», ни «нет».
– Надеюсь, что много, – произнесла Марго, растягивая губы в многозначительной улыбке.
Она откровенно флиртовала, и это было странно. Нолин не был красавцем, не сорил деньгами направо и налево, не обладал собственной киностудией и даже личным автомобилем. Чего добивалась от него эта привлекательная женщина с проницательными черными глазищами? Чем так заинтриговал ее Нолин и какое ей дело до целей и сроков его пребывания? Разумеется, он сам приложил определенные усилия для того, чтобы увлечь Марго, но что-то уж больно быстро она начала оказывать ответные знаки внимания. Что-то тут было нечисто. Такие женщины без боя не сдаются.
Нолин решил не поддаваться на провокацию. Не опуская взгляда ниже демаркационной линии, проходящей по крышке письменного стола, он спросил:
– Вы в курсе отношений господина Виткова с сотрудниками? С сотрудницами, я хотел сказать.
– Щепетильная тема, – усмехнулась Марго.
У нее получилось: «щьепьетильная».
– Весьма банальная тема, – не согласился Нолин. – Витков водил к себе женщин?
– Полицейские задавали мне этот же вопрос.
– И что вы им ответили?
– Правду. – Выражение лица Марго свидетельствовало о том, что она говорит чистую правду не чаще, чем явную ложь. – У месье Виткова иногда бывала переводчица… не помню ее фамилии.
– Каморникова? – Нолин ничем не выдал своего волнения.
– Похоже, что так, – прозвучал ответ.
– Жанна Каморникова. Правильно?
– Совершенно верно. Жанна. – Марго вытянула ноги вперед, перекрестив щиколотки. – Интересная девушка, но несколько вульгарная.
Недостатков, которые находят друг в друге женщины, всегда больше, чем достоинств. Незамеченными остаются только собственные изъяны.
– В чем проявлялась эта вульгарность? – спросил Нолин, упорно не замечая полосатых ног под столом.
– Приличная девушка не станет спать с мужчиной только из-за того, что он ее шеф, – охотно пояснила Марго. – Месье Витков был вдвое старше и, прямо скажем, не герой-любовник.
– А если они не занимались ничем предосудительным? Если работали над документами?
– В два, а то и в три часа ночи?
– Всяко бывает.
– Жанна Комар… Кармо… – Так и не сумев выговорить трудную фамилию, Марго нахмурилась. – Жанна и вас успела очаровать? Я вижу, вы решили выступать в роли ее адвоката.
– Наше знакомство впереди, – сказал Нолин, рассматривая комнату, вернее, ту часть интерьера, которая находилась выше стола.
– Тогда будьте осторожны.
Заурядная ревность к потенциальной сопернице? Предупреждение об опасности?
– Сотрудники фирмы ничего не говорили мне о ночных встречах Александра Борисовича и Жанны, – произнес Нолин.
– Нормальные люди в такое время спят, – заявила Марго.
– Ночью такая тишина, что слышен каждый скрип, каждый шорох…
Развить мысль до конца помешал заглянувший в кабинет Банщиков.
– Вы скоро, Юрий Викторович? – спросил он.
– Не знаю, Петр Семенович, – сухо ответил Нолин. – Если вам надоело ждать, оставьте ключи в машине и ступайте к себе.
– Но мне тоже нужно в город, – запротестовал Банщиков.
– Чем чаще вы будете меня отвлекать, тем позже вы туда попадете. Неужели не ясно?
– Да ясно мне, ясно…
Что-то бурча себе под нос, Банщиков удалился. А Нолин впервые позволил себе проследить за происходящим под столом. При появлении постороннего Марго не просто подтянула ноги, а опасливо поджала их под себя. Поза, которую инстинктивно принимают, когда видят перед собой мышь, а то и крысу.
5
После этого характер и тон беседы изменились. Неожиданно для Нолина и, похоже, для себя самой Марго пошла на попятный. Если пять минут она чуть ли не обвиняла Виткова и Жанну в разврате, то теперь всячески уклонялась от прямых ответов.
– Послушайте, – не выдержал Нолин. – Никто не тянул вас за язык. Вы сами сочли нужным сообщить мне о визитах переводчицы. Она бывала здесь, так?
– Я ее наверх не провожала, – сказала Марго.
– Хорошо. Она поднималась к Виткову самостоятельно. И что происходило дальше?
– Не знаю.
– Вы слышали возню? Шум? Разговоры?
– Ничего я не слышала.
– Как часто бывала здесь Жанна?
– Я вам не калькулятор.
– В котором часу она уходила?
– Откуда мне знать? – замкнулась Марго.
Нолин перевел дух. Закрадывалось подозрение, что Банщиков каким-то образом повлиял на хозяйку пансиона, перешедшую в глухую оборону. Не подал ли он ей какой-нибудь тайный знак, заглянув в комнату? Или это был угрожающий жест? Или само присутствие Банщикова заставляет Марго держать язык за зубами? Спросить напрямик? Бесполезно. Когда женщина начинает юлить, то лучше временно оставить ее в покое, как машину, идущую юзом. Пытаясь рулить, тормозить или газовать, ты только ухудшаешь положение.
