Книга Электрический бал - Михаил Александрович Жарчев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дура!
Дворник, который всё стоял рядом в надежде на магарыч, вздрогнул и попятился. Князь схватил его за рукав:
– В каком часу принесли письмо?
Старик почесал голову под картузом:
– Вспомнить бы, барин! Я с утра как не выпью, так совсем памятью не богат. Мне бы опрокинуть для прояснения рассудка…
Поль вынул горсть мелочи и сунул в коричневую угловатую ладонь.
– Говори, говори, добрый человек!
– Дык давеча, часов в десять, – затараторил дворник, пересчитывая пальцами медяки. – Как только ваша светлость ушли. Так и явился. Аблокат этот. Накинуть бы, барин за такую мне работу.
– Заткнись, Фёдор Степаныч, заткнись! – вскрикнул князь и поцеловал мужика в щёку. – Деньгами тебя обсыпем! В золоте у меня ходить будешь! Ха-ха!
Дворник, причитая матерными молитвами, попятился к подъезду. Князь полетел на площадь, похохатывая, спотыкаясь. Он пнул скелет кошки, который уже давно раздражал его. Тот отлетел в кусты. «И чего он валялся тут?» – подумал князь невпопад. Счастье, долгожданное счастье его было так близко.
* * *
Победоносцев ворвался в дверь особняка и устремился вперёд по вестибюлю. Внутри него бурлило нетерпение. От жиденького сна, из которого полчаса назад его выдернул стук в дверь, не осталось и следа.
Он пронёсся мимо бледной прислуги, которая выстроилась, будто на расстрел, и взлетел по ступеням золочёной мраморной лестницы. Затем повернул направо, как указал ему кивком дежурящий жандарм, и распахнул двери залитой солнцем спальни.
Запах пота, мускуса и перегара врезался ему в нос. По углам валялось несколько пузатых бутылок из-под шампанского. В центре, на ступенчатом возвышении, стояла широченная кровать, окружённая четырьмя задрапированными колоннами, выполненными в виде статуй греческих богинь.
Задрав одну из секций балдахина и вглядываясь внутрь, застыли подчинённые. Брейстер, выпучив глаза, сопел. Зыбкин прижимал к груди блокнот и был похож на проповедника. На лице его читался страх и отвращение. Вдовин смотрел в окно и как ни в чём не бывало жевал сайку.
Завидев Победоносцева, все трое вытянулись: «Ваше превосходительство».
Победоносцев кивнул им и поднялся по усыпанным лепестками ступенькам.
На белоснежных простынях, утопая в перине, лежала полуголая полная женщина. Обер-полицмейстер сразу узнал баронессу Армфельт, с которой имел честь познакомиться на одном из приёмов. В тот день она упрекнула его в том, что он, мол, никак не одарит её честью нанести визит. Победоносцев пообещал, и вот он здесь. Правда, не при тех обстоятельствах, на которые оба рассчитывали.
Баронесса была, бесспорно, мертва. Ее остекленелые глаза смотрели в потолок. Под обрубком правого безымянного пальца чернело пятно запёкшейся крови. Но не это напугало Зыбкина. Победоносцев и сам вздрогнул, увидев улыбку, которая была натянута на её посиневшее лицо. Улыбка эта казалась противоестественной и отталкивающей.
«Как странно, – подумал не к месту Победоносцев, переведя взгляд на вязь потолочной лепнины и пытаясь понять, что такого захватывающего увидели там глаза покойницы, – ведь сколько страдальцев так живо, так неподдельно взирают на нас с полотен – от древних икон до современных поделок, вроде бурлаков, – но удалось ли хоть какому-то столь же искусно изобразить счастье, подобное тому, которым светится теперь лицо этой мёртвой женщины. По-видимому, счастье – субстанция более загадочная и неуловимая, нежели страдание».
Зыбкин тихонько всхлипнул и вывел Победоносцева из раздумий. По изумрудному оттенку физиономии было видно, что молодой человек борется с приступом тошноты.
– Как живая улыбается, – сказал Брейстер. – И с чего это она?
– Вас рада видеть, Нестор Игнатьич, – пошутил Вдовин.
– Сколько служу, первый раз такое, – ответил Брейстер, непонятно что имея в виду.
Победоносцев посмотрел на своих подчинённых, как на детей. Затем вынул из нагрудного кармана платок, приложил к носу и, нагнувшись, принялся осматривать труп.
– Палец отделили уже после смерти, – продекламировал с места Вдовин. – Иначе крови было бы больше. Ни ссадин, ни синяков. Нет следов на запястьях. Никаких признаков борьбы. Да, одеяла и простыни разворошены, но тут, надо полагать, имела место борьба другого рода.
По зелёному лицу Зыбкина пошли красные пятна, отчего он сразу сделался похож на рождественскую ель. Он раскрыл блокнот и зарылся в нём с карандашиком. Брейстер надул щёки.
– Отчего же она, по-вашему, умерла? – спросил Победоносцев.
– Яд, – предположил Брейстер и тут же на всякий случай улыбнулся, видимо, чтобы, если вдруг что, перевести всё в шутку. И тут же сделался серьёзным, видимо, понимая, что никакие шутки не уместны. Затем побагровел, на этот раз, очевидно, от стыда. Победоносцев пробыл в Москве всего три месяца, но уже во всех подробностях изучил бесхитростную сущность своих подчинённых.
– Наверняка говорить рано, – отозвался Вдовин. – Баронесса умерла мгновенно. Или почти мгновенно. Иначе как объяснить её ликование? Ни один яд не убил бы так безболезненно. Смею предположить, что убийства и вовсе не было.
– То есть как это не было? – замахал бровями Брейстер, будто пытаясь с их помощью взлететь. Ему явно хотелось кого-нибудь повесить, да поскорей. – Что же она сама себе палец… того?
– Если бы вы внимательно слушали меня, то припомнили бы, что эту возможность я уже исключил, – вздохнул Вдовин. – И да, кощунственный акт, последствия которого мы наблюдаем, требует скорейшего объяснения. Но, касаемо самой смерти, я почти уверен, что имел место сердечный приступ.
Брейстер втянул голову в плечи и протёр платком усыпанный удивительно симметричными каплями пота лоб. Победоносцев даже пожалел, что не сможет наблюдать более это геометрическое великолепие.
– Но зачем кому-то понадобился её палец? – спросил Зыбкин, скрипя в блокноте. Одинокий тоненький клок качнулся на его высоком лбу. Несмотря на юный возраст Зыбкина, волосы его были редкие и скользкие, видимо, от плохого питания.
Победоносцев нагнулся и, превозмогая отвращение, понюхал раскрытый в полуулыбке рот покойницы. От неё сильно пахло спиртным.
– Очень правильный вопрос, юноша! В преступлении надобно первым делом искать мотив. Если мы, конечно, не имеем дело с человеком крайней степени помешательства. Но даже у того найдётся мотив, хоть и непонятный большинству из нас.
Победоносцев аккуратно приподнял изувеченную руку и продемонстрировал всем фалангу с торчащим из него осколком кости.
– Обратите внимание, как истерзана плоть. Видите эти маленькие зарубки на кости?
Все, кроме Вдовина, поморщились. Вдовин с аппетитом откусил сайку.
– Это говорит о том, – продолжил обер-полицмейстер, – что преступник действовал спонтанно. Иначе бы он подготовился и имел при себе ножик поострее. Негодяй долго возился, пытаясь перепилить кость. Посмотрите на эти кровавые отпечатки на кисти. Но, сдавшись, преступник просто сломал кость.
– Совершенно согласен, – сказал Вдовин.
Зыбкин издал высокий звук, похожий не то на вздох, не то на приглушённый вскрик. Победоносцев всерьёз побеспокоился, что юношу сейчас вывернет.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Электрический бал - Михаил Александрович Жарчев», после закрытия браузера.