Ничего, — ответил я, убрав со своего лица все эмоции. — Или спрашивайте или я ухожу.
О’Шэнан хмуро посмотрел на нас обоих.
— Вы ее околдовали, Эгихард? — спросил он максимально понизив голос, хотя знал, что Финбарр его все равно расслышит. — Когда вы уехали, она рванулась следом, чуть не обезумев.
— Думаю, вам показалось. Ваши маги ведь тоже как с цепи сорвались, собираясь меня изловить.
— Нет, это совершенно другое. Страсть в глазах женщины сложно спутать с чем-то иным, — О’Шэнан не сводил с меня тяжелого взгляда. — Кроме того, она рассердилась и сказала, что я поздно спохватился и что она с вами переспала.
— Эм… — только и произнес я. — Неожиданно. Я конечно, не привык, знаете ли, обвинять женщин во лжи. Но…
— Просто скажите, это правда или нет. Пожалуйста.
Я молчал. Но потом подумал, какого черта?
— Простите, Энгус, не знал, что она была вам так дорога.
О’Шэнан, проигнорировав насмешку, поглядел на меня с неверием.
— Но как? Точнее, когда? У вас же не было даже времени… — он вдруг осекся, опустил взгляд на мою руку. — Времени! Точно же! Ваши часы тогда дали сбой. Вы что — можете замедлять время⁈
В его глазах отразился чуть ли не ужас.
— Послушайте, сочувствую вам насчет Ашлин. Но вы мужчина в возрасте и, уверен, с большим опытом. Найдете другую.
О’Шэнан горько усмехнулся.
— Другую… Я уже четырежды вдовец. Все мои жены умирали, так и не успев родить первенца. Словно на мне проклятие…
Он отвернулся от нас, снова сложил руки на ограде, уставив пустой взор на лошадей.
— То есть вы и Ашлин хотели подобную же участь? — поинтересовался я. — Да вы просто какой-то Синяя Борода, Энгус. Или скорее король Кономор ап Татвел*.
— Можете насмехаться и злорадствовать. Но как раз по этой причине я ее и оттолкнул когда-то. Однако это не значит, что ее судьба мне безразлична, хотя бы как судьба коллеги, — произнес он не оборачиваясь.
Я присмотрелся к нему внимательнее.
— Знаете, Энгус, а на вас действительно проклятие.
О’Шэнан, ошарашенный, обернулся ко мне.
— Что⁈ — выдохнул он, не веря.
— Но вы ведь знаете, что на высшего мага проклятие может наложить только черный маг. Вы вместе с отцом убивали последнего?
— Отец много раз проверял меня на предмет проклятий. Как и другие высшие. Они ничего не нашли.
Я шагнул к нему, протянув руку. О’Шэнан невольно отшатнулся, вжавшись спиной в ограду.
— Та боль, которую испытал маг, когда вы его убивали, он вложил ее всю, проклиная вас, чтобы вам тоже было точно так же больно.
Моя ладонь замерла в несколько сантиметров от груди О’Шэнана, и, хотя я не касался его, все равно чувствовал отчаянный пульс. Потом сжал пальцы, словно захватывая ту черную сеть, в которой трепыхалось сердце высшего мага, потянул на себя. О’Шэнан заорал так, словно к нему приложили раскаленное добела тавро. Метнулись от нас прочь испуганные кони, где-то закричали маги, услышавшие этот душераздирающий вопль.
Я потянул сильнее и выдрал наконец из груди О’Шэнана черный сгусток, тут же вспыхнувший огнем и рассыпавшийся искрами. Энгус, позеленев, вцепился обеими руками за ограду чтобы не упасть.
— Эгихард, — выдавил из себя О’Шэнан. — Я…
Он склонился и его стошнило.
— Ничего, скоро полегчает. И вы мне ничего не должны. Это бесплатный бонус, Энгус. Когда станете многодетным папашей, пришлите мне открытку. Я за вас порадуюсь. Может быть. Пойдем, Барри.
Судя по звукам, к нам со всех ног бежали через садовые заросли. А я вовсе не хотел задерживаться и разруливать очередную ситуацию с недопониманием.
И тут нас внезапно накрыло звуком работающих вертолетных двигателей. Над головами пролетело пять военных вертолетов. Снопы света от прожекторов расчертили тьму вокруг поместья и прилегающего к нему сада в черно-белые полосы. Послышался отчаянный визг тормозов и рык моторов, когда полицейские машины стали спешно сдавать назад, отъезжая от особняка подальше. А потом из одного из вертолетов вырвалась ракета и угодила прямиком в особняк. Прогремел оглушительный взрыв. Из окна второго этажа, куда попала ракета, вырвалось десятиметровое пламя.
Мы застыли с Финбарром, завороженно глядя, как разрастается огонь и перекидывается на крышу.
— Ты, кажется, хотел устроить тут пожар? — едва слышно произнес Финбарр, совсем осипшим голосом.
Я не ответил, так как нас снова оглушило взрывами еще двух выпущенных ракет.
— Во что вы еще успели вляпаться, Эгихард? — поинтересовался позади нас О’Шэнан.
— Это не я вляпался, — я на миг обернулся к нему. — Не имею подобной привычки. В отличие от вас.
К нам из зарослей вырвались маги. На ладонях многих запламенели огненные шары.
— Энгус! Что с вами⁈
— Со мной все в порядке. Рассейте магию! Рассейте!
— Но это вы кричали?
Я мельком глянул в их сторону и отвернувшись снова смотрел на пожар. Потом стал выводить огненные символы в воздухе и сейчас было плевать, что за этим наблюдают высшие светлые.
Над нами снова пронеслись вертолеты, на этот раз другие, помельче — полицейские. Свет прожекторов чертил по земле.
— Маги любого происхождения — светлые или темные! Сдавайтесь! Никому не колдовать! Выходите на освещенную поляну! Сейчас действует особая военная ситуация — по приказу Министерства по делам магии!
Позади меня поднялся возмущенный гвалт. Еще одна ракета ударила в особняк. Я, сжав зубы, добавил последние несколько символов и зашептал слова считалки:
Один, два — кровь, луна,
Три, четыре — тень валькирий,
Пять, шесть — кого съесть?
Семь, восемь — кости бросим,
Девять, десять — тебя резать.
Считалка идеально подошла к количеству вертолетов. Едва я произнес последние слова, как один за другим военные вертолеты начали взрываться, устроив в ночи эпический фейерверк.
Во все стороны разлетались обломки. Несколько вертолетных винтов улетело в сад, срезая деревья как травинки. После военных вертолетов начали взрываться полицейские.
И над этим всем, отражая взрывы, алым пылало небо. А нас обдавало волнами горячего воздуха.
После последнего взрыва на поместье и сад стала медленно опускаться тьма. Горящий пепел, угасая, падал на нас словно неправильный снег — черный и теплый.
Я обернулся к магам. Они стояли, застыв, ошарашенные и растерявшиеся.
— Пойдем, Барри.
— Зачем нам идти к поместью? — спросил Финбарр, торопясь за мной. — Ты же сказал что мы уезжаем.
— Они разнесли половину особняка. Охранные заклятия
