вес, и даже не задумываться об этом.
За первую неделю пути, постоянно помогая друг другу преодолевать различного рода трудности мы смогли очень близко познакомиться. Лиза оказалась очень общительной девушкой. Мы шли, часто шутили, она рассказывала забавные истории, произошедшие с ней за время службы… В общем всё это задание воспринималось мной не иначе, как своего рода отпуск. Отпуск в заснеженных горах.
Всё испортилось буквально за несколько мгновений. Мы шли по склону горы Кайлас и уже даже визуально видели вдалеке цель нашего путешествия, как вдруг сверху раздался ужасающий по своей мощи гул сходящей лавины.
Единственное — что я успел сделать, так это подкочить к Лизе и защелкнуть свой страховочный трос на её карабине, стобы хрупкую девушку никуда не унесло, после чего нас жёстко накрыло снежной массой, плотно перемешанной с камнями.
Спасло нас то, что в момент схода лавины мы проходили под пусть очень небольшим, но всё таки своеобразным скальным козырьком на высоте буквально метра от моей головы, который смог слегка защитить нас от мощи стихии. Слегка, но далеко не полностью.
Мы стояли прижавшись к скальной стене в объятиях друг друга и вздрагивали от каждого, невероятно сильного удара о козырёк, который единственный стоял между нами и яростью стихии. Наконец всё стало затихать, и подняв голову я увидел, что мы находимся в своеобразном воздушном кармане, сформированном скалой за нашей спиной, и толщей снега со всех остальных сторон. А ещё я увидел кровь. Кровь, стекающую по моим рукам, обнимающим Лизу.
Я до сих пор просыпаюсь в холодом поту, когда вспоминаю те непередаваемые ощущения, которые настигли меня в тот момент… В первую очередь ощущение того, как из пробитой груди девушки, которая совсем недавно весело смеялась и шутила, вместе с кровью медленно уходит жизнь.
Я конечно же тогда моментально перевязал её, благо размеры кармана позволяли это сделать и аккуратно посадил на свой спальник, прислонив ее спиной к скале. Лиза была очень бледной и смотрела на меня безумно испуганными глазами, которые просто умоляли о помощи.
Я безуспешно пытался связаться хоть с кем-то, и мне в тот момент было абсолютно плевать на то, что я могу запороть всю операцию раскрытием своего местоположения, но снежная масса вокруг нас надёжно блокировала исходящий сигнал, делая связь абсолютно невозможной.
Хуже всего было то, что состояние Лизы лишь ухудшалось. Похоже камень, прошивший её насквозь, помимо этого еще и раскололся, оставив крохотные частички внутри девушки, которые сейчас медленно её убивали, а я совсем ничем не мог ей помочь.
Лиза тоже прекрасно понимала, что к сожалению спасти её может лишь настоящее чудо, которого не предвиделось от слова совсем, поэтому посмотрев на меня своими глазами, наполненными болью прерывисто прошептала:
— Я похоже уже отбегалась, Комарик… Тут… Очень мало воздуха… Для нас двоих… Прошу тебя… Димочка… Живи! — и отработанным за годы службы движением достала штатный пистолет и пока я не успел среагировать глубоко вздохнув выстрелила себе в голову.
Именно тогда, глядя на протяжении длительного времени на такие полюбившиеся мне глаза, застывшие во взгляде направленном в вечность я всё таки сломался. Нет, спустя какое-то время я конечно выбрался из снежного плена, но именно там я изменился навсегда.
После этого задания меня признали эмоционально неустойчивым и негодным к прохождению дальнейшей службы в этом подразделении, и не взирая на многочисленные уговоры сослуживцев остаться хоть на должности обеспечения я понимал, что всё вокруг мне будет постоянно напоминать о Лизе, поэтому решительно закончил с военной жизнью на долгие полтора года.
А сейчас я сидел на камне, смотрел на далёкую верхушку горы, где скорее всего под многолетними снегами до сих пор покоится тело девушки, так и не успевшей стать смыслом моей жизни и предавался грустным воспоминаниям, пока ждал сигнала от своих бывших сослуживцев.
Наконец раздавшийся сигнал телефона в моей руке вывел меня из чувства самокопания, и сняв трубку я выслушал собеседника, и бросил короткое: — Иду! — после чего встал с камня, и махнув рукой Золе решительно двинулся в сторону портала.
Очутившись на знакомой портальной площади я сразу же зашёл в Московский портал, и на контрастах резко поморщился от того, насколько неприятно сильно в сравнении с тем местом, где я только что был, загазован местный воздух. Снова отметив для себя местонахождение портала в Эсмаруил я двинулся в сторону детского дома, с южной стороны которого меня ждали мои бывшие сослуживцы.
Стоило мне выйти из леса, как в мою сторону одновременно настороженно повернулись два человека, своими габаритами больше похожие на приличные такие шкафы, чем на людей, одетые в спортивные костюмы для бега. Сразу же обратил внимание, что на них указание не посещать бреши явно не распространяется, потому что оба они блистали десятыми уровнями и очень «креативными» никами: Вупсень и Пупсень
— Прикрытие превыше всего? — ухмыльнулся я, стараясь не заржать в голос от их ников и мгновенно постарался взять себя в руки после недавних самобичеваний.
— Димка… Комар… И правда ты что-ли? — приглушенно прорычал один из них и тут же сграбастал меня в своих медвежьих объятиях.
— Отпусти, бройлер перекормленный! Сломаешь! — в панике запричитал я, и ребята тут же дружно рассмеялись: — Точно, наш Комар всё так же пищит о своей комарьей натуре. — сказал один из близнецов.
Я улыбнулся. Всё таки мне и правда не хватало этих ребят с их простоватым юмором, поддержкой, и просто ощущения надёжного плеча рядом. Меня почтили своим вниманием наши тяжи — близнецы Кузнецовы. Они были настолько похожи, и настолько беззастенчиво этим пользовались, что угадать кто из них кто не представлялось возможным абсолютно ни для кого. Про себя я отметил, что если на встречу со мной пришли именно они говорит о том, что уровень доверия ко мне со стороны нашего командира до сих пор на очень достойном уровне, что не могло не радовать.
Наконец, когда мы все переобнимались пришло время для серьёзного разговора. Я увидел сквозь деревья крышу знакомой беседки, где когда-то давным давно спасал Макса от неприятностей и приглашающе махнув рукой товарищам повёл их за собой. Когда мы разместились в ней, при чём близнецы садиться на деревянные скамейки не рискнули и просто подпёрли стены, один из них пророкотал:
— Ну рассказывай, брат. Вижу ты времени зря не теряешь — прокачался уже не слабо, значит силу хорошую имеешь. Что заставило тебя вспомнить о своих скромных боевых товарищах?
Я
