пойдем. Жуть как хочу дынное, — тяну за руку подругу.
— Дынное? Ты его не любила. Только фисташковое вроде, — с сомнением говорит она.
— Ну, а сегодня хочу, что такого? Вкусы иногда меняются, — пожимаю плечами и усмехаюсь.
Потом я просто наслаждаюсь ароматом мороженого и ловлю кайф.
— Значит, Абашев — твой водитель, — начинает разговор Крис, явно больше не могущая держать в себе распирающее любопытство.
— Ага.
— Зачем тебе это?
— Думала, что хорошая идея, — признаюсь. — Теперь вот сомневаюсь.
Мимо нас проходит пара курящих парней, и я, почувствовав сигаретный дым, не смогла сдержать приступ тошноты, рванула к ближайшим кустам, прикрывая ладонью рот.
— Боже мой, Злата, что с тобой? — стоит мне только появиться, как встречаюсь с удивленным взглядом подруги.
— Что-то с желудком, — отмахиваюсь я.
— Ты уверена? Не знала, что на запах сигарет выворачивает из-за проблем с желудком, — усмехается она.
— О чем ты? — непонимающе смотрю на нее.
— Ты случаем не того? Не беременна?
— С какого вдруг перепугу? Ты заметила у меня парня или что? — меня начинает злить этот допрос.
— Ну, знаешь, — пожимает та плечами. Залететь можно и не от своего парня, — усмехается Крис.
— Лучше заткнись и подумай, что сказала.
Все, после этого мое настроение идти куда-либо улетучилось. Меня все раздражало и бесило.
Вернувшись к машине и сухо попрощавшись с Кристиной, я вручаю ключи Тимуру. Тот не устоял от очередной издевки, но ее я пропускаю мимо ушей. Все надоело. Я себя прескверно чувствую. И сейчас сил хватит только доехать до дома и вырубиться спать. На сегодня с меня хватит.
Глава 7. Злата
Утро начинается довольно неожиданно. Меня снова скрутило да так, что, открыв глаза, я первым делом отправилась в туалет. Нет, это уже совсем не смешно. Нужно точно появиться у нашего семейного доктора, чтобы он направил меня проверить желудок.
Умываюсь холодной водой и смотрюсь в зеркало. Мне кажется, или я даже немного похудела? Щеки мои куда-то совсем пропали. И бледность. Надо провериться.
Спускаюсь к завтраку. Это, конечно, рисково, учитывая, что мой организм отзывается тут же на непонравившийся ему запах. Но тут пахнет вкусно, блинчиками. Поэтому не отказываю себе злоупотребить такой вредностью. В зале все равно отработаю.
Когда выхожу на улицу, Тимур уже дожидается. То-то же. Струхнул, что отберу ключи и лишу работы? Пусть знает, кого бояться нужно.
Сажусь назад.
— Привет, — здороваюсь. Правила приличия никто не отменял.
— И вам здрасти, — ерничает он.
А мне почему-то все равно. Апатия. Еще одно из странных чувств за сегодняшнее утро.
Мы выезжаем на трассу, пару раз ловлю удивленный взгляд парня в зеркале заднего вида.
Но через каких-то десять минут меня снова начинает мутить. Я зажмуриваю глаза и стараюсь вдохнуть полной грудью. Даже открываю окно машины, но легче не становится.
Снова прошу Тимура остановить машину и выпрыгиваю из нее, как только она останавливается.
— Слушай, — заговаривает он первым, как только я возвращаюсь обратно. Снова пачка салфеток использована до конца. Ненавижу такое состояние.
— Чего тебе? Лучше не рискуй заговаривать. Настроения нет совершенно, — отвечаю ему.
— Я все-таки рискну, — усмехается. — Может, в больничку тебя, а?
— Какую еще больничку, ты спятил? Вези на работу. И не суй свой нос не в свое дело, умник, — отмахиваюсь я и, поймав в очередной раз его взгляд, отвернулась к окну и задремала.
Открыв глаза, я резко вскакиваю. Да твою же мать, я готова орать и метать молнии, если бы могла. Мы стоим на парковке у поликлиники.
— Ты что? Умом тронулся? Или резко отупел?
— Нет, ты только посмотри на себя, — в тон отвечает Тимур. — Ты бледная, как поганка, сама давно видела себя в зеркало?
— Что сразу как поганка? — вдруг на долю секунды меня задело его оскорбление. — Или ты везешь меня на работу, или я сейчас выйду. И это будет, клянусь, твоя последняя поездка.
— Поэтому давай, я договорился со старым знакомым, он готов принять тебя вне очереди.
— Нет, ты меня слышишь? — взвизгнула я и, больше не желая терпеть издевательств, с яростью открыла дверь и вышла из машины, громко той хлопнув. Поправила рюкзак на плече и направилась в сторону остановки общественного транспорта, но пройти далеко мне не дали, жестко схватив за локоть.
— Только давай без концертов, дамочка, — дернул меня на себя Абашев, и от такого рывка у меня мошки запрыгали перед глазами. — За тебя же, дура, и переживаю! — тянет меня в сторону машины парень.
— Не нужны мне твои переживания! Идиот, — устало хнычу, чувствуя, как к глазам подступают слезы. — Ну, какой же ты идиот! — вырываю руку и бегу к отъезжающему автобусу и, как только его двери открываются, забираюсь внутрь, при этом не забыв показать средний палец явно пребывающему в растерянной ярости Абашеву.
Тоже мне, руководитель моей жизни нашелся. Я как-нибудь без сопливых разберусь!
Усаживаюсь в дальний угол и просто начинаю рыдать! Рыдать, мать его!
Да что за ерунда со мной происходит? И почему я не могу остановить этот поток слез, текущих по щекам? Ужасное утро!
В итоге до работы добираюсь, прилично опоздав. Свою машину замечаю на парковке, ухмыляюсь. Интересно, что он скажет на мое отсутствие моему папочке? Надеюсь, Тимур уже получил от Романа Георгиевича нагоняй. Будет ему уроком, впредь не будет лезть в мои дела.
Приведя себя в порядок в уборной, я шагаю в лифт, и следом за мной кто-то тут же входит. Двери закрываются. Оборачиваюсь.
И вот скажите мне, пожалуйста, почему я не удивлена? Ну, почему?
— Тебе что надо? Добился вот чего своим «благородным порывом»?! То, что мне пришлось прогуляться и вспомнить, каково это — толкаться в душном автобусе в час пик? Спасибо вам от души, Тимур Дамирович!
— Прекращай, — он морщится. — Я хотел, как лучше. Ты сама-то не понимаешь, что с тобой может быть?
— Зато ты много понимаешь, надо полагать?
— Да уж, похоже, побольше твоего, Золотарева, — упирает руки в бока Тим.
— Иди ты со своими нравоучениями, знаешь куда?
— Знаю.
— И вообще с чего бы тебе так волноваться о моем здоровье? С чего?! — подпираю стенку спиной, складывая руки на груди.
В лифте виснет тишина. Тимур прожигает меня своим колючим взглядом, правда, недолго. В конце концов, он его отводит.
— Может, просто боюсь потерять работу? — зло отвечает вопросом на вопрос.
— Резонно, — усмехаюсь я, и в это время открывается дверь лифта. — Тогда тебе вообще со мной надо как с хрустальной вазой носиться! — фыркаю и, не прощаясь, бегом направляюсь в кабинет, где, стараясь не копаться
