class="p1">Но та не реагировала, продолжая лишь безмолвно разглядывать поляну. Её волосы были уже наполовину пепельными. Драко точно знал, что это значит.
— Что мне делать? — старшая едва сдерживала слёзы. — Я не могу потерять и сестру.
— Малфой, помоги ей, — жесткий голос Грейнджер разрезал воздух.
Охотник стоял на месте, не шелохнувшись. Он был уверен, что проклятие дроу попало в водяную, что именно поэтому удалось схватить ведьму и заковать в клетку из иволги. Как так вышло, что мужчина не заметил девочек? Ответ пришел стремительно: она пожертвовала собой, защищая собственных детей.
— Малфой! На её руках нет крови, из-за тебя погибнет невинная! И это будет только твоя вина, — он никогда не видел раньше Гермиону в такой ярости. — Сделай же что-нибудь!
Ни звука, ни малейшего шороха. Их мать уничтожила столько местных, что за год деревня похоронила больше людей, чем за последние десять лет. Он всё сделал правильно, когда сжёг опасное создание.
— Катись к матери монстров, охотник, — прошипела Грейнджер, принимая ипостась.
Она начала колдовать, вычерчивая рунические узоры. Только вот это не вылечит девочку, только приостановит распространение проклятия. Эвелин наблюдала и пыталась помочь, отдавая часть своей магии. Даже совместными усилиями не получалось вернуть её к свету. Совсем ещё дитя, даже чары не проявились.
— Ты убил мою мать. Она стала чудовищем, и я понимаю… Нас всех ждёт такая судьба, стоит только вкусить человеческой плоти, — старшая сестра почти умоляла. — Я знаю правила, я всё знаю… Клянусь, мы никому не причиним вреда! Будем дальше мирно жить здесь, как учила Гермиона. Я уже держу ипостась под контролем, поверьте! Прошу, пожалуйста, спасите Тиану. Она совершила ничего плохого. Пожалуйста…
— Отойди, — тихо сказал Малфой.
Гермиона медленно повернула голову, показывая дьявольскую улыбку похожую больше на оскал. Слишком много волшебства, которое овладевало ей.
— Отойди! — громче повторил охотник и сделал несколько шагов вперёд.
Одна Моргана знает, каких сил Грейнджер стоило вновь взять под контроль ипостась. Но когти начали втягиваться, а глаза постепенно приобретали карий оттенок.
— Et conteram incantatores. Redi ad lucem, — Драко прикоснулся ко лбу Тианы пальцами, из которых вырвалась зеленая магия.
Волосы темнели, а лицо розовело. Проклятие больше не убивало маленькую ведьму.
— Эвелин? — неуверенно всхлипнуло дитя.
— Тиана! — сестра бросилась к младшей и крепко обняла, не сдерживая слёзы.
— Я голодна…
— Здесь вы найдете всё, что нужно. Разберите корзину скорее, — Грейнджер отдала запасы, и девочки тут же побежали в дом, оставляя гостей одних.
Малфой смотрел на Гермиону, которая уже стала самой собой и едва заметно улыбалась.
— Благодарю, сегодня ты спас чудовище, — нервно усмехнулась девушка.
— Сегодня я спас ведьму, а не чудовище.
Их пальцы слегка соприкоснулись. Он увидел в карих глазах нечто необыкновенное, словно самая чарующая магия. Драко принял её взгляды. Именно поэтому и пересек черту.
— Она никого не убила, у них есть шанс на мирную жизнь без смертей.
Малфой наклонил голову, приближаясь к лицу Грейнджер. Внутри горел огонь, желающий завладеть её губами. Всё это неправильно. Он не должен ничего чувствовать, его не должно тянуть к ведьме. Надо остановиться. Отстраниться.
— Один из нас в конце умрет, — прошептала Гермиона.
— Так и есть, — Драко поддался искушению и впился яростным поцелуем, прижимая тонкую талию к себе с такой силой, что рёбра практически трещали от напряжения.
Мощная волна всепоглощающей магии накрыла их с головой, вырывая из лёгких весь воздух. Его язык властно исследовал каждый уголок её рта. Он хотел обладать податливым телом, заставить её извиваться от жарких прикосновений. Это их поцелуй смерти, полный отчаяния и страсти. Убийственный танец, в котором Малфой растворялся, наслаждаясь приглушенными стонами.
Удары сердца были настолько быстрыми, что едва не дробили ребра на острые обломки. Он исчезал в её обжигающем огне, который горел ярче Адского пламени. Драко сдавливал пальцами мягкую кожу девушки, желая впитать каждый дюйм хрупкого тела. В ней заключался весь его мир. Имани.
Гермиона отстранилась и сделала несколько шагов назад. Она крепко сжала длинные пальцы в своей ладони.
— Ты даешь мне надежду, которую я не могу себе позволить, охотник.
— Когда наступит полнолуние, придёт время нашей битвы. До этого момента мы можем делать, что захотим, — тихо проговорил мужчина.
— Надеюсь, в этот раз ты сумеешь сдержать слово.
Малфой прищурил глаза, устав от бесконечных тайн и загадок. Где правда, а где ложь, он уже не знал. Грейнджер была чем-то иным, чем-то за гранью его привычного мира.
— Мы дружили много лет с Кэссиди. Она жила тихо и мирно, растила своих дочерей, обучая магии и рассказывая о неприкосновенности человеческой жизни. Наш ковен веками ставил её превыше всего. Только вот… Несколько лет назад Кэссиди нарушила главный закон: отведала людской плоти. Мы узнали слишком поздно, жители деревни обратились к охотнику за помощью. Каждая ведьма, которая станет на кровавый путь, умрет.
— И кто же убьет её? Собственные дети?
— Нет, Верховная. Она должна следить за тем, чтобы все жили мирно и исполняли свой долг, — Гермиона смотрела на старый дом с грустью. — Скоро к нам присоединится тринадцатая сестра, и я должна найти её раньше, чем она совершит ошибку.
— Кто управляет ковеном?
— Верховные не избираются, они рождаются таковыми. Я унаследовала знания и силу от матери, которая управляла кланом Северных ведьм. С годами я создала свой. Кэссиди должна была пасть от моей руки, более милосердной, чем…
— Чем моей, — закончил за неё Малфой.
Похоже, что в их истории он действительно являлся страшным чудовищем. Снейп рассказывал, что ведьмы могут создавать общины, но информации было крайне мало, поэтому охотник не воспринял её всерьез. А зря. Возможно, тогда бы раздирающая пустота внутри отступила, а гармония наполнила бы каждую клетку.
Грейнджер направилась в дом и рукой поманила Драко за собой. Девочки уже накрывали на стол и не выглядели такими подавленными, как он ожидал. Они собирались поесть вместе с убийцей собственной матери. Мужчина уничтожал водяных, болотных, северных, которые точно не могли быть причастны к трагедии в его семье ради мести.
Эвелин же поддерживала огонь в камине, чтобы приготовить еду. Тиана нарезала морковь и имбирь. Хотя правильней бы было ненавидеть всех охотников и всех дроу за то, что сделал Малфой. Пусть он защищал деревню и её жителей, но для ведьм…
— Мы не держим на тебя зла, — словно прочитала его мысли Эвелин. — Мама стала чудовищем. Такая судьба ждет каждую из нас, кто убьет человека.
— Разве лучше жить во страхе? — Драко протянул ей деревянный черпак.
— О каком страхе ты говоришь? Я могу сжечь всю деревню до тла за одну ночь. Они
