земле. Двое без сознания.
— Это что за танцы вы тут устроили? — продолжает разоряться он. — Был приказ полного контакта.
— Я старалась, — попыталась оправдаться лысая.
— Значит, плохо старалась, если твой противник до сих пор на ногах. А вот ты, — злобно зыркнул инструктор на меня, — совсем не старался. Жалостливый больно? Пацифист, мать твою?
— Никак нет! — вытянувшись в струну, отвечаю я. — Изматывание противника — тоже тактика.
— Ещё и умный? Тут поумнее тебя собственное дерьмо со слезами на глазах жрали. Вы двое получаете новую вводную. Бой длится тридцать секунд. Только атака без защиты! Если почувствую, что кто-то из вас филонит, то вся группа остаётся на сутки без еды, зато получает дополнительные физические нагрузки.
А вот это уже попадалово. Сразу настраивает всех против нас с лысой. Вернее против меня, так как моя противница честно отрабатывала свой раунд. Придётся принимать правила игры.
После возобновления поединка не стал миндальничать. Девушка уже достаточно устала после отжиманий и первого раунда, поэтому почти повелась на обманный удар в голову, пропустив подсечку и добивание. Извини, дорогая, но лёгкий нокаут тебе гарантирован.
— Ну вот! Совсем другое дело! — довольно потёр руки инструктор. — Главное в учении — это мотивация. Объявляю второй раунд! Победители! Встать в строй. Ну а неудачники готовьтесь биться заново. Условия ещё проще. Каждый сам за себя. Единственный, кто останется на ногах, может считать себя реабилитированным, а остальные проводят весёлую ночку в карцере.
Я хотел было со всеми встать в строй, но инструктор схватил меня за плечо и развернул к себе.
— Не торопись. За то, что сопли жевал, тоже участвуешь в групповом побоище.
— Есть, — ответил я, абсолютно не впечатлившись его злобным видом.
Появившиеся настоящие курсанты с медицинскими сумками на плечах быстро привели неудачливое воинство в божеский вид. Через пятнадцать минут началась массовая драка.
В гущу её лезть не стал, стоя на самом краю месилова и иногда отвечая на удары особо ретивых бойцов. Заодно немного рассмотрел стиль рукопашного боя этого мира. Ничего особенного. Очень похоже на то, что когда-то изучал сам в спортивных секциях. До боевой подготовки молодёжи очень далеко. Слишком картинно, размашисто. Словно для рефери, считающего очки, а не для ликвидации противника бьют. Но лупят жестоко.
Когда осталось всего трое бойцов на ногах, сам кинулся в драку, чтобы опять не посчитали за «сачка». Первого приложил сзади по темечку, второму подсёк ногу и уже своей пробил упавшему парню в живот, напрочь сбивая дыхание. С третьим пришлось немного повозиться. Только пацан уже вымотался сильно и банальную «двоечку» в голову пропустил секунде на десятой нашего противостояния.
— Отлично! — возвестил инструктор. — И заключительный раунд! Так сказать, бонусный! Если чемпион среди мяса выстоит против меня минуту, то получает возможность отмазать от карцера одного из проигравших бойцов. Но поединок со мной на добровольных началах. Откажешься, — хитро посмотрел он на меня, — ничего за это тебе не будет. Струсил. Инстинкт самосохранения. С кем не бывает? Я-то ласкать не буду совсем.
— А если я выиграю поединок, всех помилуешь? — как бы невзначай постарался я взять его на слабо.
— Ого! Да ты, «танцор», ещё и самонадеянный до самой сраки? Давай! Но тогда, если проиграешь в течение первой минуты, то отправишься с остальными в карцер. Не хрен из себя крутого строить.
— Согласен.
— Тогда от меня тебе подарочек за смелость. Ничья приравнивается к твоему выигрышу. Цени доброту прапорщика Станова!
— Мне подачки не нужны. Ничья — отпускаешь половину проигравших. Но семь на два не делится, так что получат вольную четверо.
— Ты, сучонок, решил мне условия ставить? Зря. Это болезненное и очень опасное для жизни занятие. Не пожалей потом.
— А чего это я тебя жалеть должен?
Ничего не говоря, прапор Станов скинул с себя бушлат и верх камуфляжа. Впечатляет. С виду не похож на качка, но мышцы под кожей перекатываются, словно ртуть. Опасный противник, совмещающий в себе силу и скорость.
Я тоже снял верх. Инструктор одобрительно хмыкнул, разглядев меня по пояс голым. Видимо, прошлый хозяин моего тела был не просто, а хорошо тренированным придурком.
Команды на начало поединка не прозвучало. Прапорщик молча кинулся на меня, сразу атакуя в корпус и голову. Скорость у него впечатляющая. Чисто на рефлексах успел уйти в сторону и нанёс ботинком удар под коленную чашечку. Промахнулся и тут же почувствовал сильную боль в области печени. Но плакать времени нет, сокращаю дистанцию, чтобы взять инструктора в захват. Ударник он отличный, поэтому попытаюсь понять, насколько хороший борец. Заодно и отдышусь немного в клинче.
Ни хрена не отдышался, получив в подбородок лбом, но зато успел после этого высвободить одну руку и зажать ею шею противника, одновременно впечатывая колено в пах. Сейчас не до сантиментов — это реальная битва, в которой все способы для победы хороши.
Ойкнув, прапор резко отстранился от меня, надеясь, что я последую за ним на добивание. Тут он меня и подловит. Хрен тебе! Оставшись на месте, вдогонку умудрился кулаком разбить ему губы и после этого сам сделал несколько шагов назад.
Оценив возможности друг друга, мы стали акулами осторожно кружить по плацу, выискивая подходящий момент для атаки. Не знаю, что решил Станов, а я вот уверен, что он в своей подготовке ничем меня не хуже. Может даже и лучше, так как быстрее. Значит, буду действовать исключительно на опыте, хитростью.
Делаю вид, что нога поехала на скользком асфальте. Буквально маленький моментик неустойчивости, но инструктор не преминул воспользоваться им и в прыжке пробил ногой мне в голову между расставленных в стороны рук.
Ждать встречи с подошвой инструкторского ботинка не стал. Тупо завалился на спину, пропуская летящее тело над собой. Не вставая, развернулся на жопе и подсёк опорную ногу Станова в момент приземления. Он упал головой в мою сторону, и я тут же пнул её в макушку.
Несмотря на то, что мой противник вскочил и принял боевую стойку, вижу, что поплыл. В его глазах презрение к самонадеянному «мясу» сменилось лёгкой растерянностью и уважением. Но мне на них наплевать. Нужно добивать, пока прапор окончательно не пришёл в себя.
