Король Йадон фыркнул и вернулся к своим книгам.
— Он не замечает проблем у себя под носом, — прошептала Сарин. — Он не понимает.
— Не понимает чего, госпожа? — переспросил Эйш.
— Какую опасность несет этот джьерн.
— Его величество по натуре торговец, госпожа, а не политик. Он по-другому смотрит на вещи.
— Даже так, — вполголоса возразила Сарин. — У короля Йадона должно иметься достаточно опыта, чтобы понять — слова Хратена о Фьердене правдивы. На данный момент могущество вирна превышает даже мощь старой империи.
— Новоиспеченным монархам зачастую трудно представить, что помимо военной силы существуют и другие варианты. Королю даже в голову не приходит, что легион дереитских жрецов гораздо влиятельнее, чем вся его армия.
Сарин задумалась, постукивая по щеке пальцем.
— Ладно, Эйш, по крайней мере теперь тебе не придется волноваться о смятении, которое я способна учинить среди арелонской знати.
— Я сильно сомневаюсь, госпожа. Как вы тогда собираетесь проводить время?
— Ox, Эйш, — сладким голосом пропела принцесса. — Зачем мне тратить время на бестолковых выскочек, когда появилась возможность помериться силой с настоящим джьерном? — Более серьезным тоном она продолжала: — Вирн тщательно отбирает верховных жрецов. Если Йадон не будет присматривать за ним — а он явно не собирается этого делать, — Хратен обратит Каи у него под носом. И какую пользу принесет Теоду мой жертвенный брак, если Арелон перейдет к врагу?
— Госпожа, вы преувеличиваете. — По телу сеона пробежала мерцающая полоса. Слова звучали знакомо: казалось, он считает своим долгом повторять их каждый день.
Сарин покачала головой.
— На сей раз нет. Сегодня Хратен прощупывал почву. Теперь у него появился законный предлог для действий против короля — с точки зрения жреца Арелоном управляет еретик. Он попытается найти способ свергнуть Йадона, и второй раз за последнее десятилетие королевство останется без власти. Но на этот раз претендента на престол выберет не купеческое сословие; решение примут жрецы Дерети.
— Значит, вы собираетесь помочь Йадону? — с веселым изумлением поинтересовался Эйш.
— Он мой суверен.
— Несмотря на то что вы считаете его невыносимым?
— Все что угодно, лишь бы не попасть под пяту Фьердена. К тому же я могу ошибаться насчет короля.
После первой унизительной встречи отношения между Сарин и арелонским монархом развивались не так уж плохо. На похоронах принца Иадон ее проигнорировал, что пришлось принцессе на руку — она высматривала в процессии подозрительные лица. К несчастью для нее, событие прошло совершенно заурядно: никто из видных дворян не бросил на себя тень виноватым видом и никто не пропустил церемонию.
— Да… — протянула девушка. — Возможно, мы с Йадоном сможем поладить, просто делая вид, что не замечаем друг друга.
— Что, во имя пылающего Доми, ты опять делаешь при моем дворе, девушка? — раздался позади голос короля.
Сарин обреченно подняла взгляд к небу и повернулась к его величеству, а Эйш замерцал тихим смехом.
— Как? — Она попыталась придать себе невинный вид.
— Ты! — рявкнул король, указывая на нее пальцем. Сарин не удивляло его дурное настроение; с другой стороны, если верить слухам, в хорошем настроении он пребывал крайне редко. — Неужели ты еще не поняла, что женщины появляются при моем дворе только по приглашению?
Сарин удивленно заморгала.
— Мне никто не говорил, ваше величество. — Она старалась выглядеть дурочкой, у которой в голове отроду не бывало ни единой мысли.
Йадон проворчал что-то о бестолковых женщинах и покачал головой, отмечая ее очевидную тупость.
— Я только хотела рассмотреть картины, — продолжала Сарин со слезливой дрожью в голосе.
Король поднял ладонь, приказывая ей замолчать, и вернулся к подсчетам. Принцесса с трудом сдержала улыбку, промакнув вместо этого глаза, и повернулась к картине на стене.
— Такого я не ожидал, — прошептал сеон.
— С Йадоном я разберусь позже. Меня больше беспокоят другие личности.
— Я никогда не думал, что увижу день, когда вы решите сыграть на женских слабостях. Даже ради прикрытия.
— Прикрытия? — Сарин захлопала ресницами. Эйш фыркнул.
— До сих пор не могу понять, как сеоны ухитряются издавать такие звуки, — заметила принцесса. — Чем ты фыркаешь, если у тебя нет носа?
— Годы упорных тренировок, госпожа. Неужели при каждой встрече с королем мне придется выслушивать ваши всхлипывания?
Сарин пожала плечами.
— Он привык видеть женщин глупышками, так что придется и мне сыграть глупышку. Людьми гораздо легче управлять, если они считают тебя неспособной запомнить собственное имя.
— Ин?! — внезапно нарушил их беседу громкий оклик. — Это ты?
Глубокий, скрипучий голос казался знакомым. Как будто говоривший осип, хотя Сарин никогда не слышала, чтобы человек с больным горлом оглушительно кричал.
Принцесса нехотя повернулась. Огромный мужчина — высокий, широкоплечий и невероятно мускулистый — протискивался к ней через толпу. На нем был просторный шелковый дублет синего цвета (Сарин содрогнулась, представив, сколько шелковичных червей пряли для него нить) и отделанные по арелонской моде кружевами панталоны.
— Это ты! — воскликнул он. — Мы думали, ты приедешь через неделю!
— Эйш, — прошептала Сарин. — Кто этот ненормальный и что ему от меня надо?
— Он кажется знакомым, госпожа. Прошу прощения, моя память слабеет с годами.
— Ха! — выдохнул гигант, сгребая девушку в медвежье объятие. Ее нижняя половина утонула, как в подушке, в его необъятном животе, тогда как лицо упиралось в твердую, мускулистую грудь.
Принцесса подавила грозящий вырваться писк; оставалось только надеяться, что сумашедший уронит ее прежде, чем она потеряет сознание. Возможно, если начать синеть, Эйш догадается позвать на помощь.
К счастью, нападавший отпустил ее прежде, чем возможность удушья перешла в серьезную угрозу, и ухватил за плечи, удерживая на расстоянии вытянутой руки.
— Ты изменилась. Когда мы виделись в последний раз, ты едва доставала мне до колена. — Он оглядел ее с ног до головы. — Ну… вряд ли ты когда-нибудь была по колено, но в любом случае не выше пояса. Твоя мать всегда утверждала, что ты вытянешься как деревце!
Сарин потрясла головой. Голос звучал до боли знакомо, но черты лица ничего ей не говорили. Принцесса обладала хорошей зрительной памятью. А вдруг?..
— Ханки Кэй? — нерешительно спросила она. — Доми всемогущий! Что случилось с твоей бородой?
— Арелонская знать не признает бород, малышка. Я сбрил ее много лет назад.
