вы меня обижаете.
Теперь в замешательство пришла Персис:
– Не поняла.
– Ну, я не стал бы называть возможность встретиться со мной невезением.
– А я думаю, что каждого, кто оказался здесь, вполне можно называть невезучим.
Они уставились друг на друга. Потом Бхуми мягко сказал:
– Инспектор, эти женщины живы. Это мои предполагаемые невесты. Мама пытается устроить мне свадьбу.
Слова извинения застряли у Персис в горле. К счастью, выдавливать их не пришлось, потому что в этот момент в морг вошел Джордж Фернандес.
Младший инспектор ввалился в помещение, заполнив его тяжелым запахом пота.
Персис представила мужчин друг другу, и Бхуми повел их в зал, где проводили вскрытия. Там все другие ароматы перебивал резкий запах формальдегида. Персис подумала, что он ей нравится больше всего.
– Вечером у меня назначено чаепитие с одной из моих возможных невест, – сообщил Бхуми, надевая перчатки и темно-зеленый фартук. – Как вы думаете, рассказать ей, чем именно я занимаюсь?
– Нет, – ответила Персис.
Бхуми пожал плечами:
– Доверюсь вашему мнению. У меня мало опыта в подобных делах.
Он подошел к столу для вскрытий. На нем под белой простыней лежало тело женщины.
Бхуми откинул простыню, открыв изуродованный труп женщины с железной дороги. Рядом лежали отрезанные части ног, и зрелище это было малоприятное.
За спиной Персис Фернандес кашлянул, скрывая неловкость. Вряд ли ему часто приходилось присутствовать на вскрытиях белых женщин. Впрочем, как и самой Персис. Глядя на мертвое тело, на бледную кожу, ставшую еще бледнее в свете электрических ламп, Персис вдруг почувствовала опустошенность.
Они подождали, пока ассистент Бхуми сфотографирует тело со всех сторон. Потом Бхуми тщательно изучил одежду жертвы, выпачканную в копоти со шпал, разрезал платье и положил его в специальный пакет. Обнаженное тело снова сфотографировали, измерили все нужные параметры, и Бхуми занес их в блокнот. После этого судмедэксперт прошелся кончиками пальцев по всему телу, внимательно его изучая. Завершив осмотр, он взял инструменты.
В почтительном молчании Персис и Фердандес наблюдали за тем, как Бхуми профессионально вскрыл тело, достал внутренние органы, взвесил их, разложил по пакетам и переключился на голову жертвы. Он сделал надрез за ухом, прошелся скальпелем по макушке и снял слой кожи.
Всего за несколько мгновений он достал обнажившийся мозг, взвесил, изучил и отложил в сторону.
Персис вдруг поняла, что Фернандес уже некоторое время нервно переступает с ноги на ногу. Чуть повернув голову, она краем глаза увидела, что на висках у него выступил пот, хотя в зале для вскрытий было довольно прохладно.
Странно, она никогда бы не подумала, что грубый, молчаливый Фернандес не может спокойно смотреть на такие вещи.
Впрочем, женоненавистника она тоже в нем распознала не сразу.
Персис почувствовала злость и снова сосредоточилась на Бхуми. Время шло, и наконец индиец отошел от тела. Громко ступая по плиточному полу, он подошел к раковине и вымыл руки в перчатках, а вернувшись обратно, выпалил свое заключение на одном дыхании:
– Эта женщина умерла не на железнодорожных путях. Я имею в виду, что травмы и кровопотеря, вызванные отсечением конечностей, не являются причиной ее смерти. Когда ее положили на рельсы, она уже была мертва.
– Положили? – эхом отозвался Фернандес.
– Да. Она умерла от удушения. Технически смерть наступила от сдавливания дыхательных путей, что привело к асфиксии и церебральной гипоксии. Это видно по полученным повреждениям: сломана подъязычная кость, язык и гортань увеличены, можно заметить точечные кровоизлияния на слизистой оболочке глаза и на коже лица. – Он окинул полицейских мрачным взглядом. – Судя по отсутствию следов волокон веревки и ширине отметин на шее, я бы сказал, что использовалось что-то вроде проволоки.
– Это не могла быть попытка самоубийства? – спросила Персис.
– Если бы она пыталась повеситься, гравитация тянула бы тело вниз, и странгуляционная борозда на шее, соответственно, была бы направлена вверх. – Бхуми покачал головой. – Боюсь, бедняжку убили. И жестоко убили. А потом выкинули тело на железнодорожные пути. Я бы сказал, что убийца положил ее так, чтобы шея оказалась на рельсах, в надежде на то, что поезд скроет следы его преступления.
– Но почему тогда поезд отрезал ей ноги? – озадаченно спросил Фернандес.
– Вы обратили внимание на ее платье? – отозвался Бхуми, снимая очки и протирая их носовым платком. – Оно было порвано на плечах. На ключицах и дельтовидных мышцах жертвы я обнаружил следы укусов. Скажите, там рядом не было диких собак?
Персис вспомнила пару глаз, блестящих в ночной темноте, и лай, напоминающий волчий.
– Да, были.
– Тогда я полагаю, что они пытались стащить тело с рельсов и отнести куда-нибудь, где можно будет его спокойно съесть. Но до появления поезда им удалось завершить дело только наполовину.
Некоторое время они молча представляли себе эту наводящую ужас картину. Бхуми снова надел очки.
– Вы нашли что-нибудь, что может помочь установить ее личность? – спросила Персис.
– По моей оценке, ей от двадцати трех до тридцати лет. Точнее, к сожалению, сказать не могу, как известно, определить возраст только по морфологическим признакам без дополнительной информации достаточно сложно. Пять крестцовых позвонков жертвы срослись в единую кость, это обычно происходит к двадцати трем годам, отсюда нижняя граница. Она была в хорошей физической форме, но в прошлом перенесла травму. У нее шрамы на спине и следы порезов на внутренней стороне левого бедра. Я встречал такие следы, думаю, эти порезы сделала она сама. На левой груди шрам от ожога. Под ним видны слабые следы татуировки, недостаточно четкие, чтобы понять, что это было, но, вероятно, она пыталась от нее избавиться. – Бхуми поморщился. – Есть еще один горизонтальный шрам в пять дюймов длиной сразу над лобком. Это след от кесарева сечения. У этой женщины была непростая жизнь.
– Насилие со стороны партнера? – предположила Персис.
– Вполне вероятно. Конечно, это все сплошные гипотезы, – продолжил судмедэксперт, – но, возможно, она была эмоционально или психически нестабильна. Следы на бедре могут свидетельствовать о том, что она регулярно наносила себе увечья. В таком случае она, как иностранка, могла обратиться за медицинской помощью. Возможно, вам стоит это проверить. В городе не так уж много психиатров. У нас всегда придерживались несколько старомодных взглядов на такие проблемы, считая, что психические расстройства – это следствие проклятия богов, плохой кармы и чего-нибудь еще в этом роде. Знаете, первый сумасшедший дом появился у нас только при англичанах – для британских солдат, которые постепенно теряли рассудок от жары, дизентерии и малярии. – Бхуми помолчал. – К счастью, в последнее время это меняется. Один мой коллега, он тоже здесь работает, даже пишет диплом по психологической медицине Может, вам
