же оттенка, что и мои, и наши черты лица тоже были похожи. Ему было за семьдесят, но мой отец все еще выглядел сильным. Смерть моей матери и сестры сильно ударила по нему, но его воля к жизни возросла, когда я женился. Грейс поймала его без особых усилий, независимо от ее происхождения и фамилии. Он считал ее Витале с того момента, как встретил ее. В тот день, когда мы с Грейс произнесли наши клятвы, он объявил ее своей дочерью.
Несмотря на то, что ее заставили выйти за меня замуж, под угрозой смерти она улыбнулась ему, обняла и поцеловала в щеку. Наша свадьба, хотя и была организована быстро, была настоящей сделкой. Да, мне пришлось вытащить ее из комнаты, под угрозой расстрелять дверь, но в тот момент, когда мы сказали «Да», и наши губы соединились, наш союз был скреплен. Браки были навсегда в нашем мире.
То, как он сиял в день нашей свадьбы, гордый и счастливый. Как будто все его жизненные цели были достигнуты, и он мог умереть спокойно. И хотя Грейс препиралась со мной, все время противостояла мне, для моего отца она играла идеальную невестку. Никто не скрывал, что ей действительно нравилось проводить с ним время. Они сидели и разговаривали часами — о родном городе папы на Сицилии, о растениях, которые он выращивал, о ее подруге Элле, итальянской еде… обо всем и обо всем. Она играла для него на фортепиано его любимые мелодии Андреа Бочелли, Баха, Бетховена, Шопена. Когда я пришел, она возвела свои сдержанные стены; не то чтобы я мог винить ее.
Она завоевала сердце моего отца, даже не пытаясь с самого начала. У нее были хорошие инстинкты, я бы отдал ей это. Потому что не было никого, кому я доверял бы больше, чем моему отцу.
Он был моим примером для подражания всю мою жизнь, научил меня всему, что я знал. Но в последнее время он был недоволен мной. Он этого не сказал, но я это знал. Он винил меня в том, что я потерял жену, что у меня нет детей.
— Отец, — поприветствовал я его.
— Массимо нашел твою жену? — я должен был знать, что речь идет о ней.
— Еще нет, — я сохранял спокойствие, скрывая свое разочарование по поводу задержки.
— Что ты будешь делать, если она не захочет возвращаться?
Я наблюдал за своим стариком и задавался вопросом, почему он так заботится о ней. Ведь она предала нас. Честность, уважение и доверие были основой любых отношений, деловых или личных. Он научил меня этому.
Я никогда не рассказывал отцу обо всем, что произошло в тот день, кроме того, что она выдала местонахождение нашей отправки. Он не поверил. Мой старый отец фактически был на ее стороне, защищая ее. После этого единственное, что он сказал мне в тот день, это то, что мужчины Витале никогда не отпускают своих женщин, и он никогда не учил меня быть безжалостным к женщинам.
Когда я пошел за ней, она уже ушла.
— У нее не будет выбора, — ответил я отцу. — Она моя жена, и ее место здесь, — в нашем мире разводов не существовало. Пока смерть не разлучит нас в буквальном смысле.
Он кивнул, довольный моим ответом. Мне было интересно, что происходит у него в голове. Не говоря ни слова, он пошел во внутренний дворик и в свой сад, за которым ухаживал. Этот сад был его единственным утешением после смерти моей матери и сестры. Когда в доме появилась Грейс, она помогала ему там возиться, но после ее исчезновения он был занят ее расширением.
Грейс была усердной ученицей папы, когда дело касалось его сада. Он словно продолжал это ради нее, ожидая ее возвращения. Она сказала ему, что любит белые лилии, поэтому он посвятил им целый раздел и лелеял их, как своих детей.
По своему опыту я знал, что Роберто, человек, который работал на меня последние тринадцать лет, управлял Грейс, она ни разу не ступала в сад до встречи с моим отцом. Ее жизнь с самого рождения представляла собой причудливую золотую позолоченную клетку.
Родители приставили к ней охрану еще до ее рождения. К ней относились как к королевской семье, сочетание семейного наследия Астор и Романо в значительной степени сделало ее американской принцессой. Самое странное заключалось в том, что, несмотря на всю знаменитую семью Грейс со стороны матери и отца, у нее не было особенного прошлого. Ее отец, будучи ромом, решил стать амбициозным политическим деятелем, о котором ходили слухи о президентском потенциале. Ее мать была известной оперной певицей из богатой семьи.
Когда ее родители погибли в автокатастрофе, ее взяли к себе дядя и бабушка, и информация о Грейс стала еще более скудной. Многие годы никто даже не знал, как она выглядит и где находится. Когда-то она была любимицей публики, но исчезла, как дым. Школа-интернат, в которой она училась, держала ее в изоляции, как и ее семья.
Именно Массимо случайно наткнулся на ее информацию и получил ее фотографию, когда взломал Джульярдскую школу. Он помогал своему старому другу устроить там свою сестру на программу, и эти двое хотели проверить, где она находится, прежде чем манипулировать результатами, чтобы убедиться, что она ее получила. Каково же было удивление, когда я узнал, что Грейс Романо, единственная представительница великого наследия Романо, жила прямо у меня на заднем дворе.
София и Альфонсо Романо защищали ее, как редкое сокровище, скрывая от посторонних глаз. Она была их самым ценным активом. У меня не было сомнений, что они воспитали из нее настоящего Романо. В конце концов, она проявила себя, когда предала меня при первой же возможности. Она выбросила все, что у нас могло быть, могло быть, ради ее верности своей семье.
Когда она вошла в мой ночной клуб, я подумал, что судьба привела ее к моему порогу, преподнеся на серебряном блюде, чтобы отомстить за убийство моей матери и сестры. Но теперь я задавался вопросом, не была ли это ловушка, хорошо сыгранная паутина, наброшенная на меня.
Я покачал головой и проглотил горькие воспоминания, которые продолжали приносить мне таблетки, а затем направился к выходу из дома. Отсюда я видел вдалеке свой вертолет. Роберто уже был там и ждал меня. Он не был членом семьи, но достаточно зарекомендовал себя. Ему было тридцать пять лет, он на пять лет моложе меня, и, несмотря на его преданность, я никогда не
