том, что большинство укусов убивают вас ужасными способами. Как будто твои внутренности разрывались на куски, и каждая часть тебя кашляла кровью, пока не оставалось ничего, что можно было бы изгнать.
"Драконы могут быть бессмертными", — говорит Лоркан, заставляя меня отвлечься от своих мыслей, когда я смотрю на него через плечо: "Но они не непобедимы".
Я знаю это… несмотря на бессмертие, стальное оружие в сердце, смертельные раны или обезглавливание обычно делают свое дело.
"Но если ты хочешь ослабить дракона", — продолжает Лоркан: "Будь то птенец или взрослый, то целься сюда". Он показывает на свои глаза, а затем проводит покрытым шрамами пальцем по животу: "И сюда. Однако, когда они молоды, их чешуя еще не развита. Так легче проколоть их кожу".
"А если это перевертыш в человеческой форме?" Вопрос вырывается прежде, чем я успеваю остановить себя.
"Тогда…" Меня обдало ароматом кедра, когда он сделал шаг в мою сторону и протянул свою руку поверх моей: "Двигайся плавно". Его взгляд устремлен на цель, не отрываясь от меня, пока он поднимает мою руку с клинком и нацеливает его. Я не уверена в своих чувствах и реакции, мои инстинкты обычно говорят мне ударить или пнуть любого мужчину, который приближается ко мне таким образом, но я не могу так поступить со вторым командиром.
Лоркан смотрит на меня сбоку, и уголок его губ подергивается, заставляя меня сузить глаза. Теперь я могу просто пнуть его, венатор он или нет. Мне все равно.
"Добавляй силу только тогда, когда это необходимо", — говорит он мягко, в отличие от того, что он говорил мне.
На мгновение мы остаемся так, глядя друг на друга, пока над полями не раздается его имя. Он отходит от меня, проводит рукой по волосам. Прядки, сужающиеся под его ушами, горят ярко, как очаги: "Продолжай тренироваться. У тебя уже больше потенциала, чем у большинства здесь". От волос его рука спускается к челюсти, потирая ее, пока он идет назад: "И помни… мы защищаем тех, кто не носит пламя".
Девиз Венатора.
Мои брови приподнимаются, и проходит секунда, прежде чем он поворачивается ко мне спиной.
Каждый дракон несет в себе силу огня, которой нет ни у кого из смертных. Будь то Умбрати, который процветает с ночными тенями, или Мерати, способный создавать иллюзии, чтобы заманить свою жертву. Я узнала об этом из книг Идриса. Возможно, я знала бы больше, если бы не перестала ходить в деревенскую школу после гибели родителей.
"Что ты сделала, чтобы заместитель так улыбался?" Фрея подбегает ко мне, лук в одной руке, колчан на спине, в котором лежат все стрелы. Я видела, как она раньше с легкостью поражала каждую мишень. Очевидно, это ее сильная сторона.
Я пожимаю плечами: "Должно быть, он хорошо позавтракал".
Стараясь не смотреть в его сторону, я смотрю на мишень, повторяя то, что он сказал мне, когда я бросаю кинжал. Он попадает прямо в центр, поражая меня.
Фрея недоверчиво смеется, протягивая мне другой клинок, как будто это пустяк: "Лоркан редко улыбается. На самом деле, я не помню, чтобы когда-нибудь видела, чтобы он это делал, а я знаю его с восьми лет, а ему было всего лишь четырнадцать".
Она знает его много лет? Я смотрю на нее с подозрением: "Не может быть хуже, чем генерал Эрион".
Тело Фреи застывает, как вода, превращающаяся в лед: "Да… Я вообще-то хотела поговорить с тобой об этом".
Сжав брови вместе, я наклоняю голову вниз на нее.
"Он…" Она пробормотала "Солярис" между делом: "Он… мой отец".
Мой клинок разжимает ладонь, и, судя по выражению моего лица, Фрея добавляет, поморщившись: "генерал Эрион Демори".
Что ж, это объясняет сходство, которое я осознаю только сейчас, но шок все еще царит надо мной: "Почему ты мне не сказала?" Я не ожидала, что она скажет прошлой ночью, но, возможно, я бы промолчала — нет, это откровенная ложь, я бы все равно сказала что-нибудь генералу.
Руки Фреи ковыряются в луке до такой степени, что я думаю, она сломает его пополам от волнения: "Мне жаль, Нара, но из-за этого многие не хотят жить со мной. Они презирают моего отца! А я так хотела познакомиться с кем-то новым…"
"Если он твой отец и генерал, почему ты живешь в общих комнатах казармы?"
Она глубоко вздыхает, оглядываясь на открытые двери, ведущие внутрь оружейной комнаты, затем на меня. Она помолчала, прежде чем сказать: "Я выросла здесь, никогда не исследовав город на свой страх и риск. Мой отец хорошо обучил меня, думая, что я хочу стать венатором. Вместо этого я всегда отказывалась, пока в возрасте восемнадцати лет не сказала ему, что хочу свободы".
Несмотря на различия, я понимаю чувство желания свободы.
"Мы никогда не были близки, но он сделал мне предложение: Я буду вольна жить так, как мне хочется, и если к тому времени, когда мне исполнится двадцать, я не найду цель, я должна буду вернуться. Но на этот раз поезд должен быть… их". Ее взгляд метнулся к Лоркану, и все лидеры начали сражаться на мечах друг с другом: "Я не получаю особого обращения, да я и не хотела бы этого".
Мое сердце сжимается, как будто его тысячу раз перекрутили ради нее. Генерал Эрион и глазом не повел в сторону своей дочери, когда она была рядом со мной. Он относился к ней как к остальным. Я удивлялась, как у такого жизнерадостного и светлого человека мог быть такой отец, как генерал.
Я открываю рот, желая сказать ей, что для меня не имеет значения, кто она или нет, но два молодых человека возле кустов справа, похоже, загоняют в угол другого мужчину.
"Неужели все…", — начинает Фрея, оглядываясь, когда я прорываюсь мимо нее.
Я не знаю, что заставило меня подойти к ним, но то, как они толкают его, напоминает мне о тех случаях, когда мне приходилось защищать своих братьев дома.
Я останавливаюсь в нескольких метрах от них. Двое парней, один из которых с длинными волосами цвета черного дерева, а у другого они заканчиваются чуть ниже подбородка темно-русым блеском, ругаются и двигают в воздухе мечом. Второй мужчина пытается схватить его, но его толкает другой.
"Отдай ему", — приказываю я, и они все поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.
"Это тебя не касается", — говорит тот, что с черными волосами: "Не так ли, Линк?".
Человек, которого зовут Линк, человек, у которого они забрали меч, не смотрит в мою
