Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
— Это… Тут такое дело… — Рудин прокашлялся, волевым усилием качнул во взор изрядную порцию оптимизма. — Мы просто не хотели говорить преждевременно, но раз уж так вышло…
— Что такое? — Кузя заинтригованно приподнял бровь. — Я не в курсе каких-то экстренно важных событий?
— У Алисы недавно тетка умерла, — Рудин постарался изобразить мимолетную скорбь. — В Подмосковье. Оставила в наследство дом…
— Где конкретно умерла? Насколько недавно умерла? — живо заинтересовался Кузя, излучив своими хитрыми зеркалами души некоторую подозрительность.
— Да умерла-то уже полгода как, — поспешно уточнил Сергей: действительно, что-то уж очень кстати тетушка преставилась — как раз под отдачу долга! — Но все как-то недосуг было заняться… Короче, Алиса поедет, продаст дом — покупатели есть. А город… Ты извини, но пусть это будет наша маленькая тайна. Мало ли…
— Да пожалуйста — это ваше непреложное право, — милостиво согласился Кузя. — Я почему спрашиваю: Подмосковье-то большое. Если, допустим, в Одинцове дом — одна цена, а где-нибудь в Дмитрове — совсем другая. И какой дом — тоже суть важно знать.
— Домишко добротный, тысяч на… гхм-кхм… ну, на двадцать тысяч минимум потянет, — Рудин подмигнул собеседнику и опасливо покосился в сторону застывших неподалеку «бычат». — Информация — сам понимаешь…
— Да ну, что ты! — Кузя успокаивающе помахал на Рудина ладошками. — Что ты… От меня никуда не уйдет — контингент, понимаешь ли, не тот. Двадцать, говоришь?
— Ага, примерно так.
— А сколько времени ей понадобится, чтобы все эти мероприятия претворить в жизнь?
— Недели две — максимум. Я же говорю — покупатели есть, давно просят…
— Очень хорошо! — Кузя метнулся взглядом по двору, стремительно сделал в уме подсчеты и предложил:
— Тогда будем поступать таким образом. Я на две недели о вас забываю. А по истечении этого срока времени вы со мной рассчитываетесь окончательно. Годится?
— Годится! — Рудин облегченно вздохнул и протянул Кузе руку. — Вот и слава богу. А то напридумывал тут черт-те что…
— Но в связи с вновь открывшимися финансовыми обстоятельствами я с вас буду брать процент. — Кузя торопливо высвободил свою ладошку из железной клешни Рудина и отодвинулся в глубь беседки. — По три процента в день от первоначальной суммы. Управитесь за десять дней — как раз будет девятнадцать с половиной штук баксов. Если две недели протянете, будете должны опять. Но тот остаток я вам разрешу в течение трех месяцев погасить. Годится?
— Не понял?! — возмутился Рудин. — Откуда что берется, корень ты мой волосистый?! Какие проценты?
— Я свои деньги вам дал, вы ими пользовались три месяца, — торопливо напомнил Кузя, с беспокойством покосившись в сторону телохранителей. — Я что-то с этого должен иметь, или как вам кажется? Не нравится, можете вообще ничего не отдавать — будем делать, как сразу сказал. Вы на окладе, питомник — мой. Ты подумай, выбор свободной альтернативы я всегда оставляю — я же не кровосос какой…
— Да, Кузя, — с безразмерной печалью в голосе проговорил Рудин после непродолжительного обдумывания ситуации. — Правильно ты все рассчитал. Куда мы денемся… Но позволь с тобой не согласиться — ты и в самом деле кровосос. Боясь показаться грубым, я бы даже сказал — ты еще кое-чего сое…
— Ну, это уже детали частностей, — не стал обижаться заимодавец. — Пока Соловей с клиентами возится, проскочим к моему нотариусу: переоформим расписочку. И не смотри на меня так — я вам, конечно, верю полномерно, но… хочу иметь хоть какую-то гарантию…
Глава 2.МЛАДОЙ ПОВЕСА… ТОЛЬКО В НАШИ ДНИ
…Ленинградский проспект. Массивное здание серовато-желтого колера — тяжкое наследие трудновыводимой послевоенной моды. Мраморные ступеньки, тяжеленная дверь с антикварным противовесом, просторный вестибюль с монументальной социалистической люстрой из чешского стекла. В глубине — широченная лестница с сохранившимися от медных прутьев колечками, у подножия лестницы — два лифта. Просто так не пройдешь: слева конторка застекленная, рядом турникет с электромеханическим запором. В конторке два лица — большие, в три дня не объедешь, но заспанные, с тусклыми глазами — смена в 9.00, а сейчас только 8.01.
— Куда?
— «Отечественный кредит».
— Пропуск, пожалуйста.
— Пожалуйста…
Нет, на подобострастное вскакивание во фрунт никто, конечно, и не рассчитывает. Ранг персоны не тот, да и огромное здание, в котором размещаются как минимум два десятка учреждений и фирм, охраняет какой-то отвлеченный вообще ЧОП[11], не имеющий никакого отношения к «Кредиту». Но дружеский кивок и беспрепятственный пропуск, кажется, были бы вполне уместны — филиал переехал уже девять дней назад.
— Альберт Николаевич Пручаев?
— Он самый. В списке что — нету?
— На ваш «Кредит» списков пока нет. Утверждаются в префектуре ваши списки. Проходите…
Прошел. Просторный лифт, кнопка третьего этажа. Прокатился, вышел — налево. Бронированная дверь без надписи, две камеры под потолком, звонок. Пальчиком — на пупку звонка, камерам — ручкой. Заходи. Здесь уже свои: суточный парный пост вневедомственной охраны.
Широкий коридор, по обеим сторонам которого расположены полтора десятка дверей, загроможден коробками, не распакованными фрагментами новой мебели, какими-то труднообъяснимыми железяками и прочей мелочью. Несмотря на категоричный приказ шефа: «Рухлядь с собой не тащить! Там все новое. Распаковаться и обустроиться — три дня!», процесс обживания растянулся на неопределенное время. Кроме того, получился обычный переездной пространственно-предметный перекос. Новый офис не в пример просторнее прежнего, однако образовалась целая куча вроде бы нужных и полезных, но не вписывающихся в интерьер предметов. Каким образом их разместить без ущерба для офисной эстетики — вот самый важный вопрос, занимающий последние несколько дней все светлые головы северо-западного филиала «Отечественного кредита».
Кабинет номер семь — табличка «Плановый отдел». Электронный замок, кнопки с цифрами, идентификационная карта — по общему мнению, очередная прихоть шефа: в рабочее время дверь открыта, запирает последний уходящий. Просторное помещение прямоугольной формы, четыре окна на проспект, подоконники мраморные шириной в метр: опять соцнаследие, только рамы новые — стеклопластик. Кабинет начальника отдела спрятался в конце помещения, чтобы пройти к нему, нужно с минуту лавировать между хаотично расставленными столами сотрудников, которых здесь двенадцать штук (и столов и сотрудников). Такое расположение начальнику нравится — несмотря на отсутствие отдельного входа, как это было в старом офисе.
— Если ко мне придут киллеры, сначала всех вас перестреляют, — вот так жизнерадостно пошутил он на второй день переезда, наблюдая, как обустраиваются подчиненные. — А я за это время успею в сейф запереться…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
