за руку.
— Послушай, Влада, — сказал он. — Боюсь, тебе уже нельзя находиться дома. Они могут напасть в любой момент.
Влада смотрела на преподавателя, выпучив глаза. Уж этого она точно не ожидала: посреди ночи покинуть дом! Она же за всю жизнь считанное число раз ночевала вне маминого дома.
— Но, куда мне идти? Куда?
— Ты можешь немного пожить у меня…
— Да никогда в жизни! Никогда!
Долгова, казалось, позабавило ее возмущение. Он улыбнулся было, но тут же нахмурился:
— У тебя нет надежных родственников? Отец?
— У меня нет отца, — негромко отозвалась Влада. — И вообще, я никуда не пойду из своего дома.
Она не может так поступить с мамой и бабушкой — просто исчезнуть в ночи. Что они подумают? Владу похитил маньяк?
— Что ж, — протянул Долгов. — Тогда возьми хотя бы вот это.
Он протянул ей меч в простых кожаных ножнах. Влада взяла оружие. Меч оказался на удивление легким.
— Это меч-кладенец? — с благоговением промолвила Влада.
— Ну нет, — усмехнулся Долгов. — Кладенец, с твоего позволения, я оставлю себе. Но это хороший меч, можешь мне поверить.
Утро было самым обыкновенным. Влада даже выспалась. Зевнув, она подумала:
«Какой дикий сон!».
Водяной, колодец, смертельный страх, богатырь Фролов в серебряном шаре… Ну, и спаситель-Долгов на закуску. Сколько еще он будет ей сниться?
Влада сунула руку под кровать и вздрогнула от прикосновения к холодному металлу. Это был меч, который не кладенец, но все же хороший меч…
«Значит, не сон».
Страх начал заполнять душу Влады. Может, зря она не согласилась на предложение Долгова?
«Сейчас висела бы на цепях в чулане», — эта мысль в голове Влады прозвучала голосом Лоры.
Но цепи, вопреки ожиданиям, уже не пугали. Гораздо страшнее были прикосновения липких рук и шепот, похожий на бульканье: «Напоююю». Что еще предпримут против нее Фролов и эта, как ее, Ева Карловна? Кого еще они на нее натравят?
— Влада, завтракать!
Как прекрасно, что в безумном мире славянской мифологии есть место маминому голосу и завтраку! Надев любимые тапочки, Влада отправилась в кухню. Но и здесь ее ждало разочарование: лицо мамы было встревоженным и даже сердитым.
— Что такое, мам?
Светлана Егоровна отвернулась к плите, перевернула блинчик.
Влада присела к столу. На душе у нее скребли кошки.
— Мааам!
Повернувшись, Светлана Егоровна опрокинула сковородку над стоящей перед Владой тарелочкой.
— Ешь.
— Я не буду есть, пока ты не скажешь.
Мама медленно отключила газ, налила в стакан молока, поставила перед Владой.
— Кто он?
— Что? — удивленно переспросила Влада, но тут же все поняла, и щеки ее вспыхнули огнем.
— Кто этот мужчина, с которым ты говорила вчера ночью на улице? — болезненным голосом спросила мама. — Влада, дочка, я дала себе обещание, что не буду влезать в твои отношения с парнями, но это же не парень! Это взрослый мужчина. Сколько ему? Сорок? Или уже пятьдесят?
— Мама! — воскликнула Влада. — Это вообще не то, о чем ты подумала!
— Что значит, не то? Он звал тебя к себе … жить… я слышала.
— Ничего подо…
— Прекрати мне лгать!!!
Влада выпучила глаза. Она никогда не видела маму в таком состоянии. И Светлана Егоровна никогда не кричала на нее. Так сильно — точно никогда не кричала.
Влада отодвинула тарелку с блинчиком и встала из-за стола.
— Я пойду. Автобус скоро.
Светлана Егоровна засуетилась:
— Дочка, прости, пожалуйста! Сядь, позавтракай! Может, я чего не понимаю, ты расскажешь…
— Мне пора в институт.
Влада поразилась, насколько холодно и равнодушно прозвучал ее голос. Ей стало страшно.
Всю дорогу до института Влада с трудом сдерживала слезы. Мало того, что ее чуть не убил водяной, что она стала дичью на охоте богатыря-злодея, так она еще и поссорилась с мамой! Впервые в жизни. Как мама могла не доверять ей? Ей, которая ни разу в жизни не ходила в кино с парнем!
А в институте все было как обычно! Сновали по коридорам студенты и преподаватели, открывались и закрывались двери аудиторий, доносились обрывки разговоров. Эта атмосфера благотворно подействовала на Владу: есть оазисы, в которых мир не сдвинулся с места.
— Привет, подруга!
Влада с радостью кинулась навстречу Лоре. Девушки обнялись и сели на подоконник приоткрытого окна, за которым виднелся институтский двор.
— Выглядишь классно, — сказала Лора. — Что с тобой? Не спала всю ночь?
Влада вытащила из рюкзака зеркальце. Н-да! Круги под глазами. Не удивительно.
— Бессонница, — соврала она.
Лора сочувственно кивнула:
— Понимаю. Сама вчера только в три отрубилась, сериал смотрела.
— Какой? — чтобы поддержать разговор, спросила Влада.
— «Танцующие с волками».
Лора начала пересказывать какой-то безумный сюжет про космос, про инопланетных существ. Влада слушала вполуха, поглядывая в конец коридора: не покажется ли Долгов? Но вместо Долгова показался Мельников.
— Явился не запылился, — вздохнула Лора. — Извини, Влада, я не буду слушать твой с ним треп о Долгове. Побежала, надо в библиотеку заглянуть. Здорово, Мельников. И пока!
Лора быстрым шагом удалилась.
— Привет, — сказал Виктор, присаживаясь на подоконник.
Влада кивнула, неловко улыбнувшись. С чего это вдруг Лора так быстро убежала? В библиотеку ей нужно, видите ли.
— Получила видео? — спросил Мельников.
Он прекрасно знал, что получила.
— Угу, — отозвалась Влада.
Вчера она сидела на скамейке с сорокалетним преподавателем старославянской мифологии, который к тому же, Кощей Бессмертный, а сегодня сидит на подоконнике с симпатичным студентом. Ну, с очень симпатичным студентом! Видела бы ее мама.
— Что скажешь?
Влада искоса взглянула на Мельникова. А у него веснушки, надо же! Такой здоровый, а на носу — рыженькие пятнышки. Мило!
— Видеомонтаж, — ответила Влада, но в ее голосе не было и толики уверенности. Вернее сказать, сейчас она уже была убеждена, что никакой это не видеомонтаж.
— Ага, видеомонтаж, — скептически усмехнулся Мельников, и его скованность как рукой сняло: оседлал любимого конька. — Я через специальную прогу прогнал видос, и, знаешь что, ролик-то реальный!
— Ты хочешь сказать, что люди могут исчезать в воздухе, а потом из воздуха же появляться? Магия?
Виктор пожал плечами:
— Не знаю. Но ролик настоящий — это факт.
Стуча каблуками по полу, мимо сидящих на подоконнике молодых людей проследовала группа студенток. Среди девушек была и Мальцева. В быстром и насмешливом взгляде своей «соперницы» Влада прочла в свой адрес слово «сучка», а то и какое-нибудь похуже.
Но Владе было все равно. Она вдруг ощутила, что ей приятно вот так сидеть на подоконнике с красивым парнем, нос которого покрыт трогательными веснушками.
«Губы у него, наверное, мягкие», — пришла на ум внезапная мысль, и щеки Влады стало медленно розоветь. Она опустила глаза, стала ковырять ногтем
