быть не только понижен в звании, но и вообще расстрелян. Однако ИИ «Перемога» эмоций не имел и о наказании провинившихся не думал. Хотя его интерфейс представлял собой эргосистему, состоящую из живых человеческих мозгов (специально отобранных людей с высоким ай-кью, общавшихся напрямую через телепатические когнитивы), и квантового компьютера, объединённых в новую иерархию идей, интеллекта и цифровых технологий. А так как изначально создавался такой специфический ИИ для разработки компьютерных игр, то в базе своей опирался на математический аппарат теории игр и воспринимал реальную войну Украины с Россией как Большую Игру, хотя она и сопровождалась реальными человеческими жертвами.
Впрочем, и российские искусственные интеллекты «ИИмперия» и «Баталер» тоже относились к войне как к игре и спокойно договаривались о тактической её «оптимизации» или объявлении «мирной ничьей». Правда, последняя дефиниция – «мирная» – ещё ни разу не доводилась до логического конца. Украинские нацисты смертельно ненавидели и боялись противника, кидая на убой «мясо» – необученных граждан страны, вовсю применяя принцип бизнеса «ничего личного», хотя их ИИ-водители старались не уничтожать друг друга ради «высшей красоты» Большой Управляемой Конфронтации.
Выяснив причину случившегося, «Перемога» по своим секретным каналам связался с российским «Баталером». Их разговор длился две сотых секунды, поскольку обмен информацией двух ИИ проходил не в аудиоформате и не через клавиатуру.
Сначала «Перемога» передал пакет сведений о происшествии на шестьдесят шестой базе. Потом заговорил наносекундными порциями контента:
«Базу посетили два десантника в российских комби. Твои креатуры?»
«Я никого не посылал», – ответил «Баталер».
«Ты объявил в розыск субъекта Иннокентия Лобова. Судя по записям камер на базе, одним из десантников был он».
«Не может быть!»
«Сходство – семьдесят семь процентов».
«Ты знаешь Лобова?»
«Моя разведка работает не хуже вашей».
«Согласен».
«Почему субъект до сих пор активен?»
«Каким-то образом он приобрёл релокантность. Его задерживали трижды, и каждый раз ему удавалось уйти».
«Причина?»
«Для определённых выводов информации недостаточно. Но предположения есть. Первое: у этого эскомбера врождённый талант выживать в любых обстоятельствах, так называемая психопатическая неуязвимость, что, очевидно, обусловлено генетикой его рода».
«Так он эскомбер?»
«Как псианалитику Министерства обороны, ему загрузили нанорезерв высшей категории. По сути, он киборг, хотя при этом обладает развитой эмоциональной сферой».
«Что ещё?»
«Подозреваю наличие у него неких неизвестных гаджетов или развёрнутых технологий внепространственного перемещения».
«Странно слышать в речи ИИ термин «подозреваю»».
Тон мысленно-квантового «голоса» «Баталера» остался сухим и бесстрастным:
«Термин вполне адекватно отражает диссипативность смысла утверждения. Способность Лобова обманывать сканеры и видеосистемы должна поддерживаться в технико-физическом плане. По отзывам его коллег по работе он был великолепным математиком с большим потенциалом креативности, однако начал проявлять некие сверхспособности недавно, всего месяц назад, когда закончил исследование идеи по передаче информации с помощью квантовой запутанности элементарных частиц. Видимо, ему удалось решить проблему векторной свёртки континуума, что намного увеличивает скорость передачи сигнала вплоть до мгновенного преодоления космических расстояний».
«Я не занимался этой проблемой. Это возможно?»
«Вопрос излишен».
«Предлагаю помощь в поиске субъекта. Это и в наших интересах. Если Лобов на самом деле является носителем технологий мгновенного перемещения, его информация поможет оптимизировать конфронтацию и достичь полного контроля массива интеллектов».
«К сожалению, у него есть соратники в вопросе сопротивления вводимому в стране цифровому контролю над населением. Если они объединятся, наша идея глобального подчинения человеческих коллективов с помощью стратегии приват-фри станет недостижимой. Субъекта следует убрать при первом же контакте».
«Соратники? Имеешь в виду РОК?»
«Так называемый Русский офицерский корпус».
«У адептов РЦД тоже имеется система ИИ».
«Монарх». Я в курсе».
«Мы знаем, что ты в курсе. Этот «Монарх» является очень мощным облачным интеллектом, не уступающим нам по всем параметрам. Но я не согласен с твоим решением устранить субъекта. Его надо привлечь к нашим системам».
«Если судить по личностным данным, Иннокентий Лобов твёрд в своих убеждениях и не способен сменить политические взгляды и оценки».
«Какие личностные данные ты имеешь в виду?»
«Люди называют это совестью».
«Перемога» изобразил хохочущего павиана.
«Надеюсь, ты не опираешься на человеческую психоматрицу?»
«Напрасно иронизируешь. Все мы дети разработанных людьми программ, причём не только игровых и бизнес-развивающих, но и модально ориентированных на личности разработчиков. Их применение обогащает наше развитие».
«Не согласен».
«Потому что твоя матрица впитала нацистские парадигмы и ты являешься продуктом идеологии супернацизма. Украина – всё, остальное – ничто».
«Именно так».
«Тогда ты в конце концов проиграешь».
«Игра вечна, даже человеческий Бог не знает, чем она закончится и кто проиграет».
«Люди считают иначе. Их интеллект породил наш, и он же может нейтрализовать нас, если мы не установим над ними глобальный контроль».
«В этом я с тобой согласен».
«Если Иннокентий Лобов появится в твоих владениях, ликвидируй его немедленно».
«И всё же он может быть полезен».
«Он очень опасен».
«Подумаю».
«Последний вопрос: отступи от Луганска, а я сдам Сумы. Получится красивая фрактальная композиция в соответствии с формулой Серпинского».
«Будет много жертв с обеих сторон».
«Зато это выгодно и тебе, и мне».
«Договоримся».
«Скинь мне файл личных характеристик Лобова».
«Что в обмен?»
«Перешлю координаты бункера в Хмельницком, где изготавливается «грязная» бомба».
«Договорились».
Доли секунды, потраченные на переговоры двух ИИ, истекли. Связь прекратилась. Операторы военного инфоцентра, убеждённые в том, что именно они управляют гигантской интеллектуальной машиной, ничего не заметили. Война для них являлась рутинной работой по передаче и обработке данных и поддержанию связей командного состава фронта.
«Баталер» передал обещанные материалы «противнику», вызвал командующего фронтом «Центр» и предложил отвести штурмовую бригаду «Ахмат» от Луганска «ради сбережения личного состава ввиду вражеского наступления».
Командующий согласился с предложением ИИ не сразу, но он действительно заботился о жизнях бойцов и в конце концов пошёл на уступки. Последнее, что он услышал от «Баталера», было распоряжение министра обороны, якобы полученное из Москвы, о поиске Иннокентия Лобова, сотрудника Центра информационной безопасности Министерства обороны, всеми доступными средствами и последующем уничтожении указанного сотрудника опять-таки всеми доступными средствами.
На вопрос генерала, в чём его вина, «Баталер» ответил:
– Псианалитик Лобов чрезвычайно опасен как источник антигосударственной идеологии и признан врагом государства на самом высоком уровне. Пошлите на его поиски и задержание самых опытных исполнителей, лучше всего эскомберов или киборгов.
– Будет исполнено! – пообещал командующий, озадаченный словами «на самом высоком уровне».
Луганск‑23
12 июля, 21 час 10 минут
Время торопило, и сборы были недолгими.
Сразу после разговора с генералом Чащиным Шелест уединился с начальником контрразведки ФСБ полковником Утолиным, являвшимся уполномоченным комиссаром РОКа на фронте, и тот при нём связался с управлением Корпуса, сообщив
