мои, побалуйте муза лайками и комментами, музу тоже нужна подзарядка для частоты прод) А то и не знаю, нравится ли вам, что вы читаете...
Она влюблена. Влюблена в эту режущую глаз красоту. Влюблена в него, опьяняющего, сводящего с ума, заставляющего мышцы внутри сжиматься от одного только его взгляда или мимолетного соприкосновения их тел. Их прибытие обставлено пышным приемом и гостеприимством- и Эли поражается, как всего за пару часов они попали в совершенно иной мир- приветливый, самобытный, искренний. Это место, лишенная лоска и шика, тем не менее было любимой локацией туристов. Пускали сюда далеко не всех, а охотились за ним многие. За этим шармом, за этой загадкой, за смыслом самого себя как у «Алхимика» П.Коэльо.
Торжественный танец войнов на верблюдах, загрута (прим.- особый утробный крик) женщин, сразу по прибытии обволокших Эли и увлекших за собой. Она смело поддалась их течению, не боялась и не искала глазами Кабила, потому что точно знала, что он следит, он в курсе всего. Что все под контролем.
На ее плечи легла тонкая вуаль с типичным анималистичным орнаментом, руки украсили серебряные браслеты с удивительными надписями. Эли знала эти символы- это уникальный язык этих мест, передающийся из поколение в поколение по материнской линии- тифинаг- язык любви, язык материнской заботы, язык истинного феминизма, а не того нелепого подобия, что придумано на Западе для того, чтобы оправдать мужскую слабость.
Ее повезли в близлежащую деревню, чтобы накормить верблюжьим молоком и финиками, её научили танцевать местные танцы, ее руки покрылись новыми узорами-татуировками. Она растворилась в этой красоте и простоте. А еще подзарядилась от пустыни. Удивительное дело- пустыня была для ее души чем-то родным и понятным. Бескрайняя песчаная полоса на горизонте не пугала ее, а давала ощущение окрыленности свободой. Пустыня была разной и одинаковой- так всегда говорила ее сестра Иштар, так всегда говорил ее отец. И сейчас, стоя на другом континенте, на фоне величия и могущества знаменитой Сахары, она чувствовала себя одновременно своей и чужой. Так и в ее новой жизни. Так и в ее отношениях с Кабилом. Мужчиной, которого единственного во всем белом свете она готова была назвать своим, но который не мог принадлежать ей по праву…
Стало грустно, а когда девушки туарегов затянули печальную грудную мелодию, на глаза навернулась пелена меланхолии. День перезрел вот-вот был готов сорваться спелым наливным яблоком с ветки, уступив место вечеру. Элисса начала оглядываться по сторонам в молчаливом ожидании Кабила. А еще ее накрыла усталость. Хотелось ополоснуться и прилечь. Солнце утомляло, а после нескольких месяцев жизни в зеленом высокогорье нехватка кислорода существенно ощущалась.
-Госпожа Элисса, Сиди Агилас прислал меня сопроводить Вас к месту Вашего ночлега. Вы наверняка устали и хотели бы отдохнуть перед ужином,- к ней подошла красивая приветливая девушка в длинном национальном синем платье и таком же платке в цвет. На ее подбородке красовалась татуировка с какими-то символами тифинага.
Эли с радостью воспользовалась приглашением, сердечно попрощавшись с принимавшими ее женщинами.
Их дорога заняла не больше получаса по пустынной местности. Пейзаж из окна внедорожника становился все более загадочным и лунным. Желтым пескам место уступили базальтовые породы серо-графитового оттенка. Ее сердце замерло в интуитивном ожидании чего-то важного, и она сама не могла понять, чего.
Автомобиль остановился у палаточного поселения. Точнее, размещенные здесь сооружения трудно было назвать палатками. Такие места среди туристов получили название «глэмпинг»- или гламурный кэмпинг. Футуристичного вида сооружения из материи и стекла приглашали внутрб просторного помещения, в котором Элисса обнраружила шикарную спальню, удивительно красивую ванную с видом на пустыню и небо, которое ночь должно быть, выглядело просто сногсшибательно. Здесь было все, что нужно для того, чтобы пребывания в пустыне запомнилось не только красотой и экзотикой, но и уютом.
-Я оставлю Вас здесь, госпожа. Ужин будет сервирован позже.
Элисса не стала спрашивать у девушки, будет ли она ужинать одна… В любом случае, от нее сейчас ничего не зависело. Агилас сам решит, как правильнее и мудрее. Что можно афшировать, а что нет.
После живительного душа и стакана прохладной воды, которые придали ей сил, она обнаружила на кровати красивейшее платье ярко-красного цвета. Увидев на свету, что оно совершенно просвечивающее, на сердце зародилась надежда, что это неспроста…
Он будет… Он обязательно придет… Она должна надеть это для него…
Не успела накинуть на себя новый наряд и расчесать едва успевшие подсохнуть волосы, услышала позади шум и обернулась, радостно улыбнувшись вошедшему долгожданному гостю.
- Привет! Передохнула?
-Привет! Передохнула. Это место- сказка,- подошла к Агиласу, который тут же метко разглядел ее обнаженную фигуру под тонкой материей, но ничего не сказал. Он, судя по всему, уже успел освежиться и принять душ. Светлая льняная одежда была чистой и отглаженной, а от самого мужчины приятно пахло неизменным парфюмом.
- Как прошел день?
-Удивительно интересно. Мне стольким нужно с тобой поделиться.
-Прекрасно! Не будем терять времени. Скоро закат, а я хочу, чтобы мы встретили его наружи. Ужин уже сервирован. Добро пожаловать в мою пустыню, девочка.
Трапеза в его компании, при его выборе напитка, блюд, умении правильно рассказать и презентовать то, что они ели, всегда превращалась в произведение искусства. Элисса снова забывала себя, стоило им только начать разговор. Они обсуждали туарегов, их общность с кабилами, говорили о законах пустыни и ее легендах. А когда начало вечереть, Агилас протянул ей руку и отвел чуть поодаль от террасы, на смотровую площадку, которую Эли ранее даже не заметила.
Пейзаж перед ними был ошеломляющим. А сейчас, когда на серо-грифельные очертания каменно-песчаных гор брызнул алый закат, Элисса в буквальном смысле вздрогнула от восторга.
-Это один из самых красивых
