обнаружилась короткая винтовка со знакомой оптикой «ПСО-1» и четыре увеличенных магазина. Покрутил подарок в руках и обнаружил маркировку «СВУ ОЦ-03АС». Тут же был переключатель режима стрельбы с одиночных выстрелов на автоматический огонь, что несказанно меня порадовало — в армейке укороченную СВД для городских боёв мне пощупать не удалось, но теперь выпал внезапный шанс. На втором ящике стояла понятная маркировка, что это бронебойные снайперские патроны и я, выдохнув, потащил тяжёлые подарки от государства в буханку. Восемьсот восемьдесят патронов это не то, что бы много, но я надеялся, что тратить из придётся по минимуму.
Чтобы не терять время с разделкой взрывоопасного хвоста, отрубил его топориком и осторожно положил его в прицеп тонкими плёночками кверху. Сел за руль и поехал дальше, легко отказавшись от мяса бобра мутанта. Есть его я бы не рискнул, а выковыривать странные, взрывающиеся шары из его хвоста лучше в спокойной обстановке и вдали от людей.
Размышляя о словах военного, касательно огромных гусениц, я продолжил движение на запад по маршруту и вскоре встал вопрос: продолжать ехать на Киров по трассе «Р-243» или сразу поворачивать в сторону Кирса на север и там пробираться просёлками до Кайгородка и Визинги?
Второй вариант казался предпочтительнее только из-за отсутствия более-менее крупных городов на пути, но и в первом случае их было не много, а дорога, во втором, гарантированно была «направлением». Но, опять же, у Кирова могут стоять блокпосты и тогда мне завернут ласты, выдадут ушатанную снайперку, согласно военной специализации и отправят на высоту пучить глаза в прицел, да слушать бредни напарника…
Махнул на всё рукой и выбрал второй путь в триста километров неизвестной дороги, из которых восемьдесят — подозрительный зимник через лес. Какая разница, если я всё равно решил убраться в безлюдные места, а дорог там так и так нет!
Быстро промчался мимо небольшой деревеньки и дальше рулил уже спокойнее, наслаждаясь видами лесов и полей. Пока ехал, высчитывал в уме примерный расход топлива и он меня совершенно не вдохновлял на подвиги, но альтернатива отработке пока росла вокруг в избытке и меня, вдруг, осенило так внезапно, что я едва не слетел с дороги в кювет…
Древесина плюс деформатор!
Даже если её сжать до немыслимой плотности, то это всё равно будет дерево и оно должно гореть! Знакомый зуд экспериментаторства заставил меня свернуть с дороги в поле и там, под прикрытием лесополосы, выкинуть всё из прицепа, а уже обратно запихнуть пробную партию сухого валежника.
Деформатор, установленный на максимальное уплотнение, целых полчаса сжимал материал и когда он закончил, то в моём распоряжении оказались очень твёрдые и очень миниатюрные ветки. Руками сломать я их не смог и пришлось мучить болгарку с алмазным диском по камню, но и этот процесс сильно затянулся. Из целой охапки дров, я получил палочек на спичечный коробок и теперь пришла пора их жечь!
Через двадцать минут мои нервы начали сдавать:
— Твою мать, ёлочка гори!
Оно, конечно, горело, но только тогда, когда присутствовал сторонний и очень мощный источник пламени. Плевалось длинными языками огня, шипело, пердело, но постоянно тухло. Тут явно требовалась высокая температура и обилие кислорода, что само по себе я мог обеспечить благодаря нагнетателю в печи и каталитической вате из куба, но это требовало осмысления, а размышлять лучше всего перед сном после плотного ужина!
Пока перловка варилась на костре, я немного углубился в лес в поисках подходящей сушины, чтобы не хапнуть проблем с лишней водой при сжатии и довольно быстро нашёл подходящую, поваленную ёлку, в аккурат возле огромного, десятиметрового куба. Он просто стоял — ровно, прямо, чётко на мшистой земле и слабо светился.
Плюнув в сторону артефакта, я выдохнул и потащил ёлку к машине, ибо убежать квадратный не мог, а дрова следовало прикрыть брезентом, так как тучки в небе выглядели подозрительно. Добравшись до лагеря, распилил дерево на чурки и укрыл, после чего уселся на эту поленницу с котелком и под разные мысли слопал обед.
После кофе и папиросы зевнул и безразлично взглянул на розовое солнце, не собирающееся скрываться за горизонтом. А вот толстая штука в космосе вызывала больший интерес и я развалился на чурках, не отрывая от неё глаз. В какой-то момент мне показалось, что я вижу там континенты и океаны, но это было слишком бредово, ведь физика продолжала работать, а значить законы вселенной не сильно изменились! Мда, чего только не нахватаешься по верхам в интернете…
Сам не заметил как задремал и если бы не обнаглевшие комары, то проснуться мне с затёкшей спиной из-зи бугристой лежанки. Зевнув и закурив, всё таки решил сходить и расколоть куб, чтобы меня не опередили и чтобы после пробуждения не наткнуться на очередного лесного мутанта. И вообще — пора завязывать с разгильдяйским отношением к своей безопасности и включать паранойю! А то привык к мирным уральским лесам…
Прихватив с собой, помимо новой винтовки с двумя полными магазинами, ещё молоток и керн, пошёл в лес и всё думал об этих кубах и тех предметах, что появляются из них. Что это — перенос из другого места или копирование? Если судить по тому, что их стекло принимает форму постепенно, то это больше напоминает копирование по образу и подобию, но как быть со знаниями и той способностью? Как оно вообще получается?
С такими мыслями я дошёл до места и решил грохнуть сразу двух зайцев — пристрелять коротыша и разломать куб. Приставил к нему двухметровую ветку, на ней закрепил папиросу и отошёл на сотню шагов — дальше видимость терялась, но для понимания текущей точности этого хватит с лихвой. Пристроил винтовку на низкую ветку, выцелил папиросу и выстрелил — цель разметало без проблем, а куб не треснул, что было странно.
Вернулся, наставил керн в случайное место среди узоров и жахнул молотком. Удар по всем параметрам был слабее чем от бэшки, но куб без проблем треснул и я внимательно прислушался, чувствуя волнение:
— Получен человек.
Шок…
Отрицание…
Гнев…
Торг…
Депрессия…
Принятие…
— Здравствуй, Митрофан! — раздался ехидный голос с той стороны каркаса.
— Ну, здравствуй… Митрофан…
Глава 7. Странное условие и внезапная напарница
— А я? Я же лучше вундервафли! — жалкая попытка имитации голоса Карлсона прозвучала за моей спиной, а я, не оборачиваясь, продемонстрировал средний палец и продолжил шагать к машине.
— Хенде хох! Стой, стрелять буду! — моя точная копия демонстративно громко щёлкнула затвором точной копии винтовки.
— А давай! —
