тигр в клетке, того и гляди сядет на пол или вообще в истерику впадёт. А этого Максу совсем не хотелось, и потому он судорожно соображал, пытался найти подход, но решения всё ещё не видел.
— А спорим, я лучше тебя пять ножей брошу, — вдруг хитро прищурился пацан.
— Чего? — Штыка словно подменили, он даже бормотать прекратил и тупо уставился на гостя.
— Спорим? — уверенно протянул ладонь пацан. — Если выиграю, отдашь мне то, что оставил тебе Морзе.
— Глупый, точно глупый, совсем дурак, да, — переключился егерь. — Штыка хочет в ножи обыграть, ха-ха, дурак, да, нас не победить, нет, невозможно это.
Лесник грубо отодвинул Макса от входной двери и первым выбрался на улицу. Парень поспешил следом и на самом деле уверенности в победе не ощущал. Это не в кабаке с неопытными охотниками спорить, Штык всё-таки его учитель и навыки у него очень серьёзные. Вот только за эти годы и у Макса рука стала гораздо твёрже, плюс некоторые свои финты уже появились. В два-три оборота, он уже смело мог метнуть клинок метров с семи, и был при этом уверен, что он не просто воткнётся, а туда, куда требуется.
Они выбрались наружу, спустились на дно оврага, где чуть вдалеке, среди редко растущих берёз, у Штыка был организован тренировочный тир. Егерь, продолжая постоянно что-то бормотать, подошёл к щитам приблизительно метра на три и тут же метнул первый клинок. Затем прочертил ногой линию на траве и пригласил к рубежу Макса. Парень улыбнулся, занял позицию и без задержки и лишних раздумий, метнул свой нож, который вонзился в щит, в сантиметре от оружия Штыка.
Лесник хмыкнул, снова что-то пробормотал и увеличил дистанцию до пяти метров. Макс снова произвёл успешный бросок, а затем закрепил успех на отметке и в семь метров. Следующий рубеж уже вызвал некие сомнения, ведь девять метров — это очень приличная дистанция для броска. Однако Штык с лёгкостью его исполнил, в отличие от Макса. Парень уже задумался, попытался просчитать дистанцию, количество оборотов клинка, некоторое время примерялся и его нож с глухим стуком вошёл в щит. Хотя разброс явно увеличился, но о точности вроде как речь не шла, а потому Штык удовлетворённо крякнул и даже похвалил пацана, несколько раз пробормотав о его таланте.
Настал черёд пятого броска. Макс ожидал, что егерь увеличит дистанцию ещё метров на пять, но тот отошёл всего на один, примерился и снова метнул клинок. Парень успел заметить, что на этот раз бросок был выполнен несколько иначе. В первую очередь, егерь взялся не за лезвие, как делал до этого, а за рукоять, да и полёт клинка выглядел странно. Он устремился к цели, словно кобра, слегка задрав кончик вверх, а затем выровнялся, не сделав ни единого оборота, вошёл точно в щит и довольно глубоко в нём засел. Настал черёд пацана. Можно сказать, решающий бросок. Если он выйдет удачным, то, по сути, будет ничья, но даже в этом случае останется шанс забрать у Штыка то, что передал ему Морзе. Однако стоит ему проиграть… Своротить этого упрямого психа будет невозможно.
Макс занял позицию, снова несколько раз примерился, вытер вспотевшую ладонь о штанину, размахнулся и бросил нож. Клинок совершил несколько оборотов и с бряцающим звуком отлетел в сторону.
— Да бля! — психанул пацан, понимая, что лишился последнего шанса заполучить информацию.
— Глупый, очень глупый, да, — радостно забормотал Штык и вдруг показал парню средний палец. — Нашёл с кем тягаться, глупый, совсем дурак. Нас хотел переиграть, нас нельзя, нас не получится, нет. Теперь пусть уходит, уходи, вали давай, да, вали.
— Дядя Штык, а как ты так последний раз нож бросил, научи, — Макс предпринял очередную попытку увести интересы егеря в другое русло.
В памяти ещё были свежи те дни, когда они вместе увлечённо тренировались. В те дни они стали практически лучшими друзьями. Таким образом, парень в очередной раз решил вернуть прежнее расположение хозяина, а уже в процессе разговорить его. Но Штык оказался непреклонен. Продолжая бормотать на ходу, он снова отправился к землянке.
— Ну чего встал, а? Встал, говорю, чего, замер, стоит, как вкопанный. Пошли, говорю, пошли, да, ногами шевели, не стой, — Штык вдруг замер, обернулся и позвал за собой пацана.
Макс не раздумывал ни секунды и тут же устремился за егерем. Они вскарабкались к входу в землянку, но на этот раз Макса хозяин внутрь не пустил, остановил его, уперев ладонь в грудь. Пацан остался у входа, в то время как изнутри доносился грохот и бормотание психа. Спустя некоторое время появился и он, держа в руке некую папку или нечто на неё похожее.
— На вот, держи, крепко держи, не теряй, нет, держи, говорю, держи, — он несколько раз с силой сунул Максу предметом в грудь, которым на поверку оказался планшетный компьютер.
— Это то, что тебе Морзе передал? — просиял парень.
— Нет у меня ничего, ничего нет, иди отсюда, держи и вали, да, вали давай, не потеряй смотри, держи крепко.
— Так ты видел его, дядя Штык, ну помоги, пожалуйста. Зачем он прилетал?
— Прилетал, улетал, был здесь, был он, да, совсем недолго был. У меня нет ничего, нет, совсем нет и не было. А он был, да, недолго был. Любовь здесь, сильная любовь, похоронил он её, давно похоронил. А сам улетел, прилетел и улетел, да, а у меня ничего нет, совсем нет.
Макс почти ничего не понял, из этого бормотания, однако за момент ухватился. До него наконец дошло, что он задавал не те вопросы. Да, Штык вполне мог видеть Морзе, но не факт, что они встречались и разговаривали. Скорее всего, Егерь, наблюдал за ним со стороны, точно так же, как совсем недавно за Максом. Это ему без проблем удалось поймать его сердцебиение, не без помощи врождённого таланта, а так бы тоже мог с ним даже и не встретиться.
— А где он похоронил любовь?
— Там, всё там. Мы там жили, да, пытались жить там. Плохо получилось, совсем никак, всех убили, всех, совсем всех. Я один остался, один, больше никого нет, у меня нет, ничего у меня нет, — Штык снова начал заметно нервничать, глаза забегали, да он и сам принялся выхаживать взад-вперёд на небольшой площадке у входа.
Макс предпринял ещё несколько попыток достучаться до егеря,
