целился прямо в голову Ледуку. Думаю, он бы выстрелил, Эдуард. Правда выстрелил бы.
— Но ты все-таки позвонила мне.
— Ньюман свое дело знает, но я ни одному другому маршалу не доверяю так, как тебе.
— Я считаю, что тебе нужна группа поддержки из других маршалов нашего отдела, чтобы прикрыть задницу от шерифа.
— А ты не можешь приехать поиграть, потому что твоя задница сейчас глубоко в пасти у аллигаторов? — Поинтересовалась я.
— Нет, но у меня на дорогу уйдет почти пять часов, если самолетом. — Я почти слышала улыбку в его голосе, когда он ответил. — Сутки, если за рулем. Мне нужно знать, как остро ты нуждаешься в резерве.
— А если я скажу, что пять часов — это многовато?
— Кинь клич по официальному каналу. Тебе вышлют ближайшего маршала из нашего отдела.
— Ты как-то подозрительно виляешь, Эдуард. Это на тебя не похоже. Ньюман сказал, что я прямолинейна, как акула, а ты из тех, кто меня этой прямолинейности научил. Что ты мне недоговариваешь?
— Ближайший к тебе маршал — это Олаф.
— Нет. Просто, блядь, нет. Лучше я останусь без поддержки, чем этого психа вызову.
— Я знал, что ты так отреагируешь, но хотел убедиться.
— А откуда ты знаешь, где он сейчас? Я вот не знаю.
— Я за ним приглядываю.
— Ты и за мной приглядываешь?
— Нет.
— Еще за кем-то?
— Нет.
— Ты хочешь знать, где он, на случай, если решишь его убить. — Сделала вывод я.
— Нет, я хочу знать, где он, на случай, если мне придется его убить.
Была у нас когда-то та стадия дружбы, когда я не поняла бы разницы между этими формулировками, но это было давно. Олаф, он же маршал Отто Джеффрис, был серийным убийцей. Мы с Эдуардом это знали, но доказать не могли, а Олаф никогда не совершал преступлений на американской земле, насколько нам известно. Я ни разу не видела, как он делает свои темные делишки. Эдуард видел. Он решил, что убьет Олафа, если увидит это еще раз. Они оба хорошо знали правила игры. Пока что Олаф никак не нарушил закон, и у Эдуарда не было повода его убить, но он за ним присматривал. Олаф пропал с радаров, когда подхватил ликантропию — даже с радаров Эдуарда. Когда он появился вновь, уровень его контроля над собственным зверем превосходил навыки большинства ликантропов. Олаф был жутким социопатом и серийным убийцей, но когда его вызывали на дело, осечек он не давал.
— Значит, если я кину клич по официальному каналу, мне пришлют его. — Сказала я.
— Боюсь, что так. — Ответил Эдуард.
— Ну блядь.
— Согласен.
— Я обойдусь и без группы поддержки, Эдуард. Ньюман достаточно хорош.
— Приятно знать.
— Ага. — Сказала я, но про себя материлась почем зря. — Я думала, Олаф где-нибудь в своей домашней зоне работает. Какого хрена он забыл на Верхнем Среднем Западе?
— Он выслеживает преступника-оборотня.
— И как он близко от меня? — Поинтересовалась я.
— Близко.
— Насколько?
— Очень близко.
— Эдуард, говори как есть.
— Если он бросит свою охоту, то будет у тебя в течение часа.
— Если полетит или поедет? — Спросила я.
— Если поедет.
— Блядь.
— Заметь, ты это сказала, а не я.
— И я наверняка скажу это еще очень много раз, если мне придется иметь дело с нашим готичным громилой-психопатом.
— Тебе не придется иметь с ним дело, Анита. Продержись там до моего приезда. Я буду через шесть часов или чуть раньше.
— Ты считаешь, что приезжать сюда — это перебор.
— Если бы ты верила в то, что говоришь, ты бы мне не позвонила.
— Я не думаю, что Ледук настолько опасен, чтобы ты все бросил и приехал.
— Тогда зачем ты мне позвонила?
Я поразмыслила над ответом пару секунд и, наконец, сказала:
— Если бы Ньюман не приставил ствол к голове Ледука, он бы меня застрелил. Я сдала все оружие прежде, чем вошла в клетку.
— Сдача оружия — это стандартная процедура. — Сказал Эдуард.
— Я в курсе. Потому я это и сделала. Я и раньше это делала. Но обычно угрозу представляет заключенный, а не копы.
— Ледук тебя напугал. — Мягко произнес Эдуард.
— Он бы это сделал. Он бы в меня выстрелил.
— Я буду через шесть часов или раньше.
— Звучит как план. — Заметила я.
— Так и есть, но если дело обернется туго, пока я буду в самолете, и твой выбор будет стоять между смертью и вызовом подкрепления, обещай, что кинешь клич по официальному каналу.
— Нет, Эдуард.
— Анита, если ты попадешь в больницу или умрешь раньше, чем я до тебя доберусь, я разозлюсь.
— Но я же ни разу не работала с Олафом без тебя. Кто будет помогать мне держать его на расстоянии?
— Я знаю, что не работала. Я и сам не в восторге от этой идеи. Но его хорошо иметь под боком в драке.
— Он — зло.
— Иногда зло — это то, что помогает тебе оставаться в живых.
— Не всегда достаточно просто остаться в живых, Эдуард. Нужно как-то жить с тем, что ты сделал.
— Обещай мне, Анита.
— Блядь, Эдуард…
— Если бы я был на твоем месте и ты бы знала, что Олаф неподалеку и может меня спасти, что бы ты сделала?
— Это нечестно. Он не тебя хочет видеть своей подружкой серийного убийцы.
— Ответь на мой вопрос, Анита.
— Ты мне как-то сказал, что если он ко мне подберется, его надо будет пристрелить на месте и не ждать, пока он что-нибудь выкинет. Что лучше я попаду под суд, чем приму смерть от его рук.
— Я помню, что я сказал.
— Так какого хрена ты хочешь от меня этого обещания?
— Думаю, ты в состоянии утрясти ситуацию с эмоциональным багажом относительно Олафа в течение шести часов и при этом не тратить на него патроны. В последний раз он вел себя с тобой прилично — как в профессиональном плане, так и в личном.
— Я не останусь без оружия при Ледуке и его людях, и просто дождусь тебя.
— Анита, пообещай мне, что ты это сделаешь. Я не хочу объяснять Жан-Клоду, Мике или Натэниэлу, или кому-то еще из твоих ребят, что ты погибла, потому что была слишком упряма, чтобы принять доступную помощь.
— Дело вовсе не в моем упрямстве, Эдуард. Ты это знаешь.
— Если мы позволим нашему страху управлять нами, Анита, считай, что мы уже мертвы.
— Ты этого громилу тоже боишься.
— Я не отрицаю, и мысль о том, что он будет рядом с тобой, пока меня нет, пугает меня до усрачки.
Я застыла. Эдуард никогда
