почувствовала, кроме раздражения, но выдавила дежурную улыбку. Кивнула приветствуя его.
Он поднялся, и подошел к ней. Приобнял, дежурно чмокнул в губы.
— Что-то случилось, — спросила она, пытаясь заглянуть в бумаги.
— Пойдем.
— Почему ты приехал?
Они молча поднялись в номер.
— Ты же не просто так прилетел?
Андрей прошел внутрь, бросил устало рюкзак и скинул обувь. Огляделся, положил бумаги на столп.
Все это время она стояла в дверях и пыталась понять, зачем он здесь. Ведь он знал о ночном рейсе. К обеду она была бы дома. Что могло произойти настолько важного и серьезного, что бы он приехал в Москву?
— Малая, я когда-нибудь у тебя о чем-нибудь просил?
Венера нервно сглотнула.
На ее памяти нет, никогда Андрей ни о чем не просил. Ни о чем серьезном. Мог попросить подменить на смене, прикрыть перед Курумканским, поговорить с отцом, пожалуй, только об Алисе. Просьбы были скорее попыткой защитить. В ее груди образовался тяжелый нервный клубок. Он покалывал, забиваясь куда-то в горло и не давая нормально вдохнуть.
— Нет, — она прошла и села в одно из кресел.
Он полуобернулся и быстро выдохнул, посмотрел на окно. Там с прошлого года не убрали искусственные цветы в горшках и теперь они пестрыми узорами замершие, голые торчали из-под снега.
— Я подумал о твоем предложении жить дальше и решил, что так не могу.
Венера бросила удивленный взгляд на мужа. Она же знала об этом, ждала его этих слов. И хотела развязки.
— Почему сейчас? Ты не мог подождать до завтра?
Почти бывший муж опустился в соседнее кресло, и горько вздохнул:
— Дурак, я да?
Она отвела глаза. Не больше нее. Развод должен был случиться. Они всегда попросту ждали его. Жили в долг у судьбы, в ожидании разрыва.
— Ты решил так из-за Алисы?
Ей захотелось, чтобы он ответил нет.
— Помоги, мне.
Он потянулся и, достал бумаги со стола, протянул дубликат предложения по работе в «Сафино». Так вот оно что? Венера усмехнулась. Не нужно быть опытным дипломатом, чтобы не понимать. Переезд с ней — единственный шанс оказаться очень быстро, дешево, а главное надолго в нужном месте. А она-то думала о разводе. Решила, что он, все взвесив за и против, решился на единственно правильное решение.
— Алиса?
Даже сквозь спокойствие в ее голосе слышались нотки сарказма.
От последней фразы его передернуло. Он вскочил, как ошпаренный. Покраснел.
— Семьдесят тысяч, это сколько в фунтах? — как огромный плюшевый медведь в маленьком номере он заметался из стороны в сторону. — А ты про налоги узнала, это до или после вычета? Если у дома будет сад или терраса, довольно офигенно. Надеюсь, в раковинах не будет двух отдельных кранов. Слышал, что в английских домах не редкость. Представляешь — отдельно с холодной, отдельно с кипятком.
— Это будет продолжаться, — теперь раскраснелась и она. — Андрей! Она замужем! Ты понимаешь это?
Он разглядывал Венеру, замерев посреди комнаты, словно видел впервые в жизни. Тряхнул головой, отказываясь от всего, что только что услышал.
— Ну и что? Ты тоже замужем. И я женат. Что с того?
— Я отказалась, — отрезала она.
— Что? Нет!
— Это моя карьера.
— И наша жизнь! Твоя, моя. Ты думала? Что тебе, Курумканскому жопу вылизывать? До конца дней на подхвате ассистентом впахивать за копейки!
— Андрей!
— Международный опыт, малая, международный! Отказываешься от таких возможностей. Ты специально всё портишь.
Она и сама рассердилась, отвернулась. Если бы она не сказала, тогда то чертово «да». Они бы наверняка, поженились. Он и Алиса. И не было бы всей этой невыносимой ситуации. Не сказать, что Венера жалела, но в такие моменты она жалела о случившимся. О том, что сказала «да». Она набрала полные легкие воздуха.
— Андрей, я не уверена, что буду там счастлива.
— А здесь ты счастлива? А? Нет денег ни на что. Только на пожрать, да на бензин. Хоть крыша над головой.
— Счастлива!
— Знаешь, я могу понять, если бы у нас были дети. Дети. Сукины дети! Но их нет. И если ты хочешь сделать трансплантацию, лучшего шанса быть не может. Здесь, здесь не будет ни-че-го!
Чувствуя, как слезы душат, а возмущение свинцует горло, Венера замолкла. Наверняка, он не хотел ее обидеть. Андрей порой, как ребенок. Скажет, не подумав, а потом сожалеет. Выпустив пар, он затихал. У него все просто. Увидел и захотел. Лучшая жизнь для него. Шанс наладить отношения с Алисой.
— Прости, я, резок.
— Что ты там планируешь делать? — спросила она, кусая губы, сжимая пальцы рук.
— Пойду учиться на фармацевта. Выучу язык. Но ты, ты! Сама лишаешь нас этого. Я устал слушать, как здесь хорошо. Что хорошего? Что? Твой отец? Байкал? Одни китайцы кругом. Услышь меня, наконец.
— Уехать в чужую страну?
— Весь мир у ног, представь. Я тебя во всем поддержку. Обещаю.
— И Алису?
Андрей тяжело вздохнул, махнул рукой, затем упал в кресло.
— Что ты от меня ждешь? Чтобы я солгал. Если бы она любила меня, как ты. Все бы отдал. Один шанс.
Венера подняла на него понимающий взгляд, горько усмехнулась. Час назад она раздумывала, а не переспать ли с Марсом Блицкригом, а ее муж (пока ее) был уверен в ее любви. В конце концов, он пытался уговорить переехать не из Лондона в Улан-Удэ. В их отношениях, Андрей всегда был лучше нее. Намного честнее. Он пришел и сказал спустя три месяца брака, как не может жить без Алисы. Не покривил душой, повинился перед Венерой. Бухнулся на колени и попросил прощения.
Венера безнадежно покачала головой.
Она сама всего этого хотела. Живет, так как умеет и ни в чем себе не отказывает. Будь человеком, все остальное потом отмолишь. Так ей всегда думалось.
Она посмотрела на мужа и протянув руку, взяла его большую ладонь в свою. Венера почти физически ощутила его отчаянье. Он сожалел о потери Алисы. Она легко читала обреченность во взгляде. Такой шанс. А шансы ли это для них с Алисой? Та уехала, даже не позвала на свадьбу. Насколько известно Венере, Курумканские устраивали праздничный, званный ужин. Гостей пригласили не много, только члены семьи. С Андреем попрощаться она не захотела.
Он посмотрел на свою руку, затем вопросительно на нее.
— Я не люблю тебя, — призналась тихо Венера, глядя ему в глаза. — Прости меня за это.
Андрей закатил глаза, откинулся в кресла, закрылся, но руки не отнял.
— Ты хирург от бога, — буркнул, шумно выдыхая.
Венера горестно хихикнула, не пряча навернувшиеся на глазах слезы.
— Знаешь, как говорит, Курумканский, хирург это тот,
