вдруг остановилась и указала на табличку установленную у дороги. Надпись гласила:
“Вы покидаете особую территорию, дарованную Императором всея Руси и сопредельных земель и княжеств, Благородному Дому Басмановых-Астафьевых”.
Благородный Дом Басмановых-Астафьевых. Получается что и я из них.
— Теперь мы на земле его императорского величества и ни одна наёмная сволочь из ЧВК не посмеет причинить нам вред.
— Кхм! — я многозначительно откашлялся.
— Ой, я совсем забыла, что ваша светлость тоже на службе ЧВК! — в глазах девушки сверкнули озорные искорки. Она наверняка хотела добавить ещё какую-нибудь колкость, но вместо этого закричала. — Ложись!
Я рухнул на асфальт и услышал, как над головой что-то просвистело, а мгновение спустя нас обдало осколками горной породы — судя по всему по нам жахнули ракетами, но реакция Софии нас снова спасла.
Не успела осесть пыль, как мы побежали вниз по дороге. Голову девушки уже скрывал тяжёлый бронированный шлем.
— Не посмеют тронуть на землях Империи, говоришь? — прокричал я на ходу.
— Это всё неправильно, — ответила София уже металлическим голосом, правда теперь сквозь него передавались обычные человеческие эмоции — озадаченность и толика страха.
— Кто нас обстреливает? — я не слышал ни звука приближающегося транспорта, ни гула вертолётных двигателей.
— С беспилотников били, — последовал ответ. — Будь я наготове, то не пропустила бы атаку! Моя вина, ваша светлость!
— Да забей!
— Что забить?
— Не бери в голову, потом объясню!
Спустя несколько минут бега она с силой толкнула меня в сторону и асфальт за моей спиной встал на дыбы от очередного взрыва.
— Бьют обычными, без автонаведения! Скорее всего это «шершни»!
Мы снова побежали. Бесконечный спуск наконец-то подошёл к концу. Редкие сосны, цеплявшиеся корнями за крутой склон горы, теперь стали густым лесом. Я перемахнул через дорожное ограждение, но к моему удивлению София моему примеру не последовала.
— Плохая идея, ваша светлость. От моего экзоскелата никакого толку в лесу. Он для городских боёв, а не для вылазок на природу.
— Тогда оставь его!
— Ни за что! — упрямо ответила София.
— У нас нет времени на всю эту хрень! Просто делай то, что я говорю!
Я развернулся и зашагал в темноту соснового бора. Через некоторое время позади меня послышался треск — упрямая девчонка тащилась за мной в тяжелом экзоскелете, оставляя за собой отчетливый след из сломанных ветвей и кустарников. На наше счастье преследовали нас не следопыты, а БПЛА.
— Эти твои «шершни» видят тепловой след? — спросил я, когда София догнала меня.
— Да, — коротко ответила та. Видимо ей было не по душе делать то, что она делать не желала.
— Твоя броня сильно греется?
— В боевом режиме прилично. Сейчас не особо.
— Значит нам всего лишь сбить эти беспилотники с толку.
Впервые за всё время с моего странного перемещения в чужое тело, я чувствовал себя в своей тарелке — кругом были горы, сосны и пахнущий хвоей воздух. Всё как горах Алтая. А может это и были горы Алтая? Чёрт его знает, что тут с географией, но Европа то есть, правда в руинах, так почему бы и остальному не быть на привычных мне местах?
— Далеко эти беспилотники? — спросил я, когда услышал знакомые звуки.
— Мои сенсоры в горах не так эффективны. Но, похоже, «шершни» вернулись за новым боекомлектом. Они предназначены для борьбы с тяжелой наземной техникой, а не для охоты за людьми. Обычно ими комплектуют десантные вертолёты.
— Типа того, что мы расхреначили о склон горы?
— Всё верно, ваша светлость, — София видимо, взяла себя в руки, и снова сосредоточилась на нашем с нею выживании. — Так какой у нас план?
— Принять ванну, конечно же!
— Что?
— Правда холодную. Вам, девочкам, такие не очень нравятся, но тебе даже раздеваться не нужно.
— Очередное последствие контузии вашей светлости?
— О, вовсе нет, — ответил я, когда мы дошли до нужного мне места.
Протяженность речной сети Горного Алтая больше сорока тысяч километров. Рек и ручьёв там так много, что в моих походах я преодолевал их по десятку за день пути. Если этот мир схож с моим в плане географии, то и рек в этих горах должно быть предостаточно. Я оказался прав.
Мы вышли на берег горного ручья. От воды веяло свежестью и прохладой, что означало, что его исток находился или в ледниках, или в высокогорном озере с талой водой, а не из природного резервуара, где скапливались сезонные осадки.
— То, что нужно, — я спустился по довольно крутому склону, прежде чем добраться до воды.
Только опустив ладони в ручей, я осознал, насколько сильно меня мучила жажда. Я принялся пить, зачерпывая ледяную воду, от которой ломило зубы, пока не почувствовал себя лучше.
— При иных обстоятельствах я бы сочла, что вашу светлость мучает дикое похмелье, — раздалось саркастическое замечание Софии. — Нарушен водный баланс организма и всё такое.
