— Я в глубокой жопе.
— Вот как.
Я хотел добавить, что и моя от меня ушла, но понимал, что он не ищет товарищей по несчастью, поэтому подождал. После паузы Флад сказал:
— Она поехала в Англию, потом вернулась. Она в доме, но со мной не разговаривает.
Я попытался найти слова утешения, но потерпел неудачу. Он продолжил:
— После того как я ушел из полиции, я совсем растерялся. Вы знаете, как это, Джек.
Я кивнул.
— Я мог, как и вы, Джек, начать пить, но я спасся. Господь заговорил со мной. Пустота внутри меня заполнилась.
Брендан замолчал, выпил еще.
Тогда я спросил:
— Вы были счастливы?
— Счастлив! Да я был в экстазе. Как будто постоянно под кайфом.
Брендан сделал еще несколько глотков, затем добавил:
— Но в последнее время, наблюдая за всеми жизненными кошмарами, за постылой, тяжелой, ежедневной каторгой, какой является жизнь многих людей, я почувствовал, что вера моя стала ослабевать. Меня нашли, а теперь я снова потерялся. Как можно верить в Бога, позволившего этим девушкам умереть?
Я взял вторую сигарету и убедился: она пошла гораздо легче. Я сказал:
— Возможно, это просто такой этап… и наша вера вернется.
Он резко тряхнул головой, едва не плюнул:
— Нет, с этим покончено. Эта группа, в которую я ходил, просто банда лицемеров.
Гнев накатывал на него волнами.
— И еще этот монастырь, куда я полез по вашей просьбе. Во имя религии с этими несчастными женщинами обращались хуже, чем с рабынями. Мой вам совет, бросьте это дело. Оно и вас зацепит.
Я достал оставленный Кэти конверт, открыл его и прочитал на листке бумаги:
Рита Монро.
Нъюкасл-роуд, 17.
Ни номера телефона, ни упоминания о найденных родственниках. Прежде чем я успел поделиться с Бренданом новостями, появился человек в утреннем костюме и произнес:
— Джентльмены, боюсь, вам придется перейти в какое-нибудь другое место.
Брендан поднял глаза. Он был пьян и воинственно настроен.
— Кто ты такой, мать твою? — Он икнул. — И где ты добыл этот гребаный костюм?
— Пожалуйста, я вынужден попросить вас говорить тише. Гости нашей гостиницы не привыкли к столь раннему… энтузиазму.
Брендан встал и заорал:
— Мы когда-то были… полицейскими!
Я схватил его за руку:
— Пойдем, я знаю другое место.
Флад замахнулся на управляющего, но тот уклонился, и мне удалось выволочь Брендана на улицу. Свежий воздух его взбодрил, он споткнулся и пробормотал:
— Может быть, кофе.
— Хорошая мысль.
Я вернулся с ним в свою гостиницу. Усадил его в кресло.
Подошла миссис Бейли.
— Что с ним случилось? — поинтересовалась она.
— Плохие вести.
— Понятно.
На самом деле ничего ей не было понятно. Перед ней был просто пьяный в стельку мужик.
Я просительно сказал:
— Если бы немного кофе… Потом я поймаю такси.
Миссис Бейли еще раз взглянула на Брендана и удалилась.
Тот подал голос:
— Мы в Дублине?
— Что?
— Шучу. Я совсем не так пьян.
— Тут дело не в выпивке — в необходимости.
Мне показалось, что он слегка оклемался. Кофе все не приносили.
— С тобой все будет в порядке? — Я положил руку ему на плечо.
— А ты как думаешь, Джек?
Мне пришла в голову ужасная мысль, и я быстро проговорил:
— Брендан, послушай, ты ведь не станешь делать никаких глупостей?
Он повернулся, посмотрел на меня:
— Ты имеешь в виду — покончить с собой?
Я кивнул, и он изрек:
— Второй круг ада Данте предназначен специально для самоубийц.
— Это ответ?
Он коснулся моего плеча:
— Джек…
— Я хочу, чтобы ты дал мне слово.
Он не ответил. Тут подошла миссис Бейли и сообщила:
— Я вызвала такси.
Брендан встал:
— Похоже, наша встреча подошла к концу.
— Я могу поехать с тобой, составить тебе компанию.
— Нет, со мной все будет нормально, — заверил он и ушел.
Стоявшая у меня за спиной миссис Бейли пояснила:
— Я про кофе не забыла, но он бы только его пробудил, а трезвым не сделал.
Я не знал, что ей ответить. Во всяком случае, приличный ответ не приходил в голову. Я поднялся в свою комнату, свалился на постель и мгновенно отключился.
Во сне я ходил в магазин «Живаго рекордз». Работал, разумеется, Диклан, который продал мне полный каталог снов. Кошмарная жуть. За прилавком стояла девушка с обстриженными волосами. Она спросила меня, где достать отбеливатель. Когда сон уходил, я могу поклясться, что ясно слышал, как Стайп поет «Я теряю свою религию».
* * *
Разница между алкоголиком и запойным пьяницей в том, что алкоголик считает свои недостатки истинными, а достоинства фальшивыми.
Запойный пьяница держит свои достоинства при себе и уродует других своими недостатками.
Фил Кеннеди. «Где я сейчас, когда я себе нужен?»
~ ~ ~
Следующие несколько дней были настоящим адом. Жуткое похмелье. Провел я эти дни, в основном лежа поперек кровати. И постоянно виски и пиво взывали ко мне: «Иди к нам, мы тебя вылечим».
Да уж.
На каком-то этапе я очнулся с петлей из простыни вокруг шеи. На комоде стояла маленькая фотография. У меня что, галлюцинации? Я дважды моргнул, но фото не исчезло. Я медленно приблизился. На снимке был запечатлен мужчина в дешевом костюме из твида, с явными следами страданий на лице. Внизу фото стояла подпись: «Мэтт Талбот».
Я перевернул фотографию изображением вниз и снова залез в постель. Когда я очнулся в следующий раз, фотография исчезла. Я никогда не посмею спросить про нее у Джанет. Если не она виновница, то… КТО?
На третий день я был слаб, как котенок. Но принял душ и надел чистую одежду. Меня сдувало ветром с тротуара. Мой мозг зациклился на виски. Я направился в кафе на Проспект-хилл. Заказал яичницу, тост и чай. Столик плыл перед глазами. Я весь был в поту. Может быть, если мне удастся поесть…
