Карманники нюхом чуяли тех, кто при деньгах!
— Ты в город с нами пойдешь? — спросила землевичка, спешно доставая из своей тумбы краску для лица. — Рикола обещала показать нам сегодня кондитерскую, где каждое второе пирожное дают бесплатно.
— Не бесплатно, а с большой скидкой, — исправила Бетрию некромантка.
— Такая скидка — это почти бесплатно, — возразила землевичка, и, пока они снова не начали спорить из-за пустяка, я вклинилась в их беседу.
Расстраивать девушек не хотелось, но в кондитерскую с ними я никак не успевала.
Попросив Бет вернуть мне мешочек с деньгами — сама я к этому плотоядному цветочку подходить остерегалась, — я уже собиралась уйти, как меня остановил оклик Риколы:
— Ты в этом собралась идти в банк?
— В каком смысле? — замерла я в дверях, не уловив сути ее вопроса.
— Да тебя же на порог отделения не пустят. Ну-ка, иди сюда.
Лучше бы я убежала. Лучше бы выпрыгнула прямо в окно, несмотря на высоту и возможность пострадать физически, ибо полноценно левитировать я еще не умела. Потому что мои мучения длились целый час.
За этот бесконечно-невыносимый час надо мной издевались самым жестоким образом. Бет накручивала мои волосы в локоны и закрепляла их на затылке заколкой. Некромантка делала макияж, который я то и дело незаметно подтирала.
Потом девушки переключились на мою одежду.
От землевички мне досталось темно-синее платье, непонятно как затесавшееся в ее гардероб. Мы с ней были примерно одной комплекции. Рикола же пожертвовала мне свои черные сапожки на незначительном подъеме, которые сама не носила как раз из-за этого самого подъема. Нет, поначалу она пыталась впихнуть мне сапоги на шнуровке да на высоких каблуках, но на них я бы и шагу не сделала.
Хоть плащ мне оставили мой!
— Ну как? — с нетерпением спросила у меня Рикола, удерживая небольшое зеркальце так, чтобы я могла в него посмотреться. — Ты чего побледнела?
— Красиво, — с трудом выдавила я из себя, мгновенно вспоминая образ естии, что лежала в склепе в стеклянном гробу.
Нет, платье у нее было другого цвета и плаща не имелось, но лицо. Мне было страшно смотреть на свое лицо, потому что видела я в этот момент ее. Куратор оказался прав: наша схожесть была ошеломляющей, просто невозможной.
— Красиво! — воскликнула некромантка негодующе. — Да ты выглядишь лучше сотни аристократок! И знаешь, кого-то ты мне напоминаешь…
— Мне пора! Спасибо, девочки!
Это все, что я смогла произнести скороговоркой, прежде чем вылетела не только из комнаты, но и из общежития, и даже из академии в принципе. Чуть успокоиться мне удалось лишь за воротами, однако мысль о том, насколько мы с естией похожи, то и дело выскальзывала на поверхность.
Мне не хотелось портить веселье соседкам, но теперь я жалела, что согласилась на преображение. Впрочем, имелись еще две причины, почему мой категоричный отказ так и не прозвучал. Во-первых, мне было любопытно, что из этого в итоге получится, а во-вторых, сегодня вечером мы встречались с куратором. На неделе нам так и не удалось вместе поужинать, и сегодня это упущение мы собирались исправить.
Только в прошлую нашу встречу в городе мне не понравилось, как смотрели на меня гости ресторации. Понятно, что сегодня место выбирала я и его уровень был далек от того заведения, но рядом с куратором Вантерфулом мне хотелось выглядеть достойно. Так, чтобы ему не пришлось за меня краснеть.
Я страшно опаздывала. Взбежав по ступенькам на крыльцо, толкнула дверь конторы, однако она не поддалась. С удивлением глянув на створку, я взялась за ручку, но попасть внутрь все равно не смогла.
Неужели Леу меня не дождался? Заявок на сегодня точно не было — это я помнила хорошо, а значит, он должен был сейчас находиться в конторе, как мы и договаривались.
Постояв у дверей с полчаса, я успела замерзнуть. Ждать парня и дальше уже просто не видела смысла. Быстро написав записку и втолкнув ее в узкую щель под дверью, я отправилась в банк. Одно из отделений находилось в двух кварталах отсюда, в не менее респектабельном районе.
Мне казалось, что на меня обязательно будут обращать внимание прохожие, но никто не пытался заглянуть под мой капюшон. Осенью, как и зимой, все старались не задерживаться надолго на улице, предпочитая отогреваться в тепле.
Остановившись перед зданием банка, я на мгновение застыла в нерешительности. Бывать внутри этого великана с вытянутой куполообразной крышей и стенами, покрытыми лепниной, мне раньше не приходилось. Возможно, я и сейчас так и не решилась бы войти внутрь, но из банка вышел немолодой мужчина и учтиво придержал для меня дверь.
Теперь пути назад для меня не было.
Но переживала я зря. Поначалу я, естественно, потерялась. Попав в большой зал с десятком дверей, абсолютно не понимала, куда идти, пока не набрела на широкую арку за поворотом. Вот там-то мне и подсказали, и даже провели в отдельный кабинет, стоило мне шепотом произнести молодому клерку сумму, которую я желала положить на счет.
— С вами все в порядке? — уточнила я, снова заметив, как пожилой мужчина с седой бородой и круглыми мерцающими очками пристально смотрит на меня.
Работник банка замирал в таком положении уже пару раз, сидя за своим столом по ту сторону от меня, но стоило мне заговорить, как он неизменно поправлял свой пиджак, подталкивал одним пальцем сползшие на нос очки и учтиво переспрашивал:
— Так как, вы говорите, ваше имя, галация?
— Я не галация, — вновь повторила я, порядком начиная раздражаться. — Аста Павлиция Бендант.
С горем пополам через полчаса мне все-таки удалось вырваться из душного маленького кабинета, оформленного в спокойных светло-зеленых тонах. Две узкие продолговатые чековые книжки мирно покоились в моей сумке.
Две их было потому, что одна предназначалась для незначительных трат, а вторая для сумм свыше десяти тысяч айлинков. Такие операции всегда требовали двойного подтверждения, по словам клерка. Выписав чек на крупную сумму, его копию я должна была отправить прямиком в банк.
Когда листы в этих чековых книжках, которые, к слову, могла заполнять только я, закончатся, мне будет необходимо получить новые.
Остановившись на тротуаре, я огляделась по сторонам. До вечера я сегодня совершенно точно могла быть свободной, но идти искать девчонок по кондитерским не имела никакого желания. Мне хотелось бы встретиться с Берни, однако парень обещал, что сам найдет меня, как только станет что-то известно о полуорчанке.
Сделав еще пару шагов вперед, я решила потратить и свои деньги, и свое время с умом. Когда я была маленькой, то всегда невероятно радовалась подаркам, полученным от благотворителей. Такие дни для нас были лучше любого праздника, даже если дарили нам что-то незначительное.
Когда у тебя фактически нет ничего своего, любая безделушка становится драгоценностью.
