— Нет, я их и не ожидал. — Он был очень печален. — У вас, похоже, тоже нет ничего нового?
— Нет, но я работаю. Вчера я был в районе Залива.
— Думаете, они поехали туда?
— Возможно, но оказался я там по другому поводу. Я узнал про убийство, к которому мог быть причастен Дэмис.
— Убийство? — Он перешел на шепот. — Вы не хотите сказать, что убили Гарриет? — прошелестел он.
— Нет. Два месяца назад был заколот ледорубом некто Симпсон. В Цитрус-Хиллз. Я пытаюсь выяснить, не был ли он знаком с Дэмисом, а также установить личность и прояснить биографию самого Дэмиса. Напрашивается следующий шаг — поехать туда, где познакомилась с ним Гарриет, и уже танцевать оттуда. Если вы не против, я вылетаю в Мексику.
В трубке воцарилось долгое молчание. Объявили мой рейс.
— Вы меня слышите, полковник?
— Слышу. Вы хотите лететь в Мексику? Когда?
— Через пять минут. Это обойдется вам сотни в две.
— Деньги не имеют значения. Если вы считаете, что это нужно, летите.
— Я не гарантирую успеха, но есть смысл попытаться. Вы не могли бы дать адрес вашей первой жены в Ахихике?
— Адреса у меня нет. Но любой из живущих там американцев скажет, как ее найти. Полина не живет затворницей.
— Ее фамилия Хэтчен?
— Да. Желаю удачи. — В его голосе звучала безнадежность.
Самолет был полупустым. Я сидел у окна над левым крылом. Когда рыжеволосая стюардесса усаживала меня, она как-то странно поглядела на меня.
Изломанная береговая линия Лос-Анджелеса исчезла в коричневом смоге. Когда самолет набрал высоту, стюардесса села рядом со мной на свободное место. В руке у нее была сложенная газета. Под гримом я заметил нездоровый цвет лица.
— Я нашла список пассажиров и схему мест от десятого июня. Рядом с Гарриет Блекуэлл сидел Симпсон. Р.К.Симпсон.
— Я так и думал.
— Вы так и думали? — Она смотрела на меня с укоризной. — Почему же вы не сказали, что он умер?
— Я не знал об этом. — Это была полуправда или полуложь, в зависимости от того, как смотреть. — Откуда вам известно об этом, мисс Гомес?
Она сунула мне под нос сегодняшний выпуск «Лос-Анджелес таймс», кроваво красным облупленным ногтем ткнув в заметку внизу первой страницы.
«Опознан труп», — гласил один из заголовков.
«Тело Квинси Р. Симпсона, заколотого ледорубом и найденного в пятницу закопанным в Цитрус-Хиллз, было опознано вчера вечером его вдовий. Погибший пропал без вести два месяца назад и был жителем округа Сан-Матео. По мнению сержанта Уэсли Леонарда, он мог стать жертвой гангстеров».
— Видите! — сказала миссис Гомес. — Он мертв. Его убили.
— Вижу.
— Вы сказали, что вы детектив. Расследуете это убийство?
— Судя по всему.
— Подозреваете кого-то в Мексике? — патриотически обеспокоилась стюардесса.
— Кого-то из Штатов.
Это успокоило ее, но ненадолго.
— Бедняжка мисс Блекуэлл! Она была так влюблена в него. Когда она сидела с ребенком, она смотрела на своего спутника так, словно это святой.
— Кем-кем, а святым он не был.
— Он был гангстером?
— Вряд ли.
— Но сказано же, что это жертва гангстеров.
— Гангстеры не убивают простых граждан.
Она задумалась над услышанным, нахмурив черные бровки.
Подобная неопределенность действовала мне на нервы, а может, дело было в том, что я не мог определить своего отношения к Дэмису. Факты были против него, но я хотел оставаться беспристрастным.
Я вздохнул с облегчением, когда девица пошла исполнять свои обязанности. Всякий раз, проходя мимо, она отводила взгляд. Она явно боялась, что смерть заразна и я могу оказаться переносчиком инфекции.
Мы летели над морем, но земля была видна. Воздух был прозрачен. Берега Калифорнийского залива напоминали берега ада — ни деревца, ни дома, ни души. Солнце клонилось к западу, тени от желтых холмов удлинялись и убегали в высохшие долины. Приятно порадовали первые квадратики обрабатываемой земли. Пустыня не всесильна.
Когда мисс Гомес принесла мне обед, она спросила:
— Как проходит полет?
Я ответил, что прекрасно.
Был багровый закат, когда мы описали круг над Масатланом. Три скалистых острова выступали из сердитого багрового моря. Одно грузовое и три рыбачьих судна стояли в гавани. На другом конце города, возле аэропорта, новые многоквартирные дома выстроились вдоль моря, напоминая Копакабану.
Нас загнали в здание аэровокзала, чтобы проверить наши туристские карты. Мальчик продавал — или пытался продать — куклы, висевшие на веревочках. Голые руки продавца были тоненькими, как у кукол.
Очередь медленно двигалась в духоте. Наконец и я подошел к похожему на кафедру столу, где восседал человек в рубашке с открытым воротом. Его лицо, покрытое оспинами, сделало вопрос, который он мне задал, весьма актуальным:
— Certificado de vacunation senor[6].
Прививку я не сделал. Меня об этом не предупредили. Признаваться было глупо, но я именно так и поступил. Он наклонился ко мне и произнес не в гневе, но в печали:
— Вы должны сделать прививку. Иначе я не могу позволить вам...
— Где же я ее сделаю?
— Прямо здесь.
Он вызвал служащего в форме оливкового цвета, который отвел меня в комнату в дальнем крыле. Смуглая полная женщина, сидевшая за столом, одарила меня материнской улыбкой. Белая каменная стена за ее спиной была вся в трещинах.
— Прививка?
— Увы.
Она записала на карточке мою фамилию и адрес.
— Не бойтесь. Это не больно. Я делаю хорошо. Пожалуйста, снимите пиджак и засучите левый рукав.
Ловким ударом она вогнала иголку.
— Вы храбрый, — заметила она. — Кое-кто падает в обморок.
— Вы хорошо говорите по-английски.
— Почему бы и нет? Я шесть лет проработала во Фриско младшей медсестрой, а потом поступила на курсы. В Лос-Анджелесе у меня живет дочь, она замужем. Можете опустить рукав. Реакция наступит завтра.
— И много вы делаете таких прививок? — спросил я, застегнув рукав и надевая пиджак.
— Две-три в день, а когда и больше. Правительство относится к этому очень серьезно. Приезжие либо забывают свои справки, либо вообще не знают про прививки. В Лос-Анджелесе аэропорт так перегружен, что некому и сообщить.
А вдруг повезет, решил я и спросил:
