приступ, мастерское исполнение. Но я не глуп и успел заготовить хорошего вина к твоему приходу, – он допил бокал и грустно улыбнулся. – Как это будет?
– Несчастный случай во время магических опытов, – флегматично ответил Газарт.
– Всегда недоумевал, какие идиоты так умирают, – рассмеялся старый маг. – Что ж, скоро свидимся на том свете.
– Не думаю.
Вельн ударил первым. Десятки тонких, как леска, смертоносных ледяных игл застыли всего в сантиметре от тела противника и невесомыми каплями пролились на его серый камзол.
Начальный залп, призванный для отвлечения внимания, свою задачу не выполнил. Газарт вовремя остановил зашедшееся в судороге сердце – управление кровью – бывший архимагистр водной стихии был слишком предсказуем. Тем временем его освободившиеся руки уже выплели необходимые составляющие. Газарт в последний раз одарил собеседника печальным взглядом и сжал ладони в кулак, провернув пару раз для верности.
С тихим хрустом внутренние органы магистра Вельна забурлили, превращаясь в кашу. Из глаз и ушей потоком хлынула кровь. Свежие капли зашипели, падая на раскалённые в камине угли.
На этот раз Газарт не забыл снабдить свою одежду отталкивающим влагу заклинанием. Прошлая стирка не увенчалась успехом, и рубаху пришлось сжечь.
Эрин проснулась ещё до заката. Ноги гудели терпимо, а вот голод… Как давно она не ела? А когда последний раз расчёсывалась? Одежда измялась, растрепался пучок на голове, а руки были такими грязными, что ногти, кажется, уже не отмыть.
Зато впервые с того момента, как Велен остался позади, она одна. Дверь была плотно заперта, крохотная комната утопала в вечерних лучах ещё тёплого солнца, а в окошке за черепичными крышами высился белоснежный шпиль храма Четырёх Богов – одного из крупнейших в Авелоре. Остальные три – два серых, посвящённых Карательнице и Безликому, и скромный, совсем низкий чёрный – Хитрецу, – были куда меньше и терялись на фоне мощного, переливающегося радугой шпиля Светоча. Эрин не верила в божественные чудеса, снисходившие на храмы, и подозревала, что без магов тут не обошлось. Что бы ни говорили сами жрецы, прилюдно их порицавшие.
В небе над храмом бодро перекрикивались чайки, в воздухе пахло сыростью и тиной, а живот всё равно урчал. Долгожданное одиночество без насмешливого взгляда наёмника внезапно оказалось неуютным. Она настолько привыкла, что он рядом… Нет, не так. К своему несказанному удивлению, Эрин осознала, что полагалась на него больше, чем думала. В незнакомом городе, даже в безопасной комнате, без Рида было неприятно. В какой момент этого странного путешествия она начала доверять спутнику?
Будто прочитав её мысли, дверь без стука распахнулась, и на пороге застыл Рид. Он был бодр, свеж и гладко выбрит – дорога давалась ему не в пример легче, чем Эрин.
– Поедим и отправляемся, – сухо сказал он, едва удостоив её взглядом. Тут же развернулся и пропал в полумраке неосвещённого коридора. Эрин ещё никогда так быстро не приводила себя в порядок. Закончив туалет, она выбежала следом, больше не желая оставаться одна. Задержалась на пороге ненадолго, на скорую руку убирая мокрые волосы в новый пучок и пряча их под накинутым капюшоном.
На первом этаже, куда вела скрипучая деревянная лестница, уже стоял вечерний гвалт. Обеденный зал таверны, где они провели день, оказался достаточно большой и почти полностью заполненный людьми. Пустовал только один столик у хозяйской стойки, куда сразу же направился Рид. Только сейчас Эрин заметила в его руках увесистый мешок – наёмник успел не только выспаться, но и пополнить запасы в дорогу, которые так расточительно потратила Эрин в первый же день.
Она робко следовала за ним, стараясь не сильно смотреть по сторонам. По правде сказать, бывать в подобных заведениях ей почти не приходилось, статус не позволял. До встречи с Ридом она выбиралась поесть в город лишь дважды, в компании отца и брата. Да и тогда не задерживалась внутри надолго.
А тот раз с Ридом несколько дней назад… Ей было не до того, чтобы приглядываться. Да и страшно лишний раз поднять голову, чтобы не выдать себя. Но сейчас она вольна делать что угодно! Вольна видеть этот мир, не прикрываясь своим титулом.
Когда они сели, с другого конца зала зазвучали переливы лютни, а потом и приятный женский голос, но исполнительницу было не разглядеть за другими столами. На какое-то мгновение голос даже показался Эрин знакомым, и с ужасом она постаралась вспомнить, кому он мог принадлежать. Но в ответ память услужливо подсказала только то, что сама Эрин никогда не встречала бардов-девушек.
На несколько лет в их замке задержался один бард. Кажется, его звали Мишель, и пел он довольно неплохо, сестра восхищалась. Но не выдержал слишком «спокойного», по его же словам, образа жизни. Со временем его песни стали грустнее, а слово «свобода» всё чаще окрашивалось в мрачные тона. Но вместо того чтобы откликнуться на зов странствий, он попросту спился. Из замка его, конечно, прогнали.
На их стол водрузили четыре тарелки, источающие какой-то неземной аромат, и Эрин забыла обо всём. Никогда в жизни она так яростно не набрасывалась на еду и никогда прежде не находила такими вкусными даже самые изысканные блюда.
Поэтому начало заварушки она благополучно пропустила. И вынырнула наружу уже к самому разгару.
– Она ук…украла его! – ревел тучный мужчина, еле стоявший на ногах. Музыка давно стихла, столы вокруг оживлённо галдели. – Это мой кулон!
Шатаясь, он наступал на невысокую девушку с лютней, застывшую рядом с соседним столом. Она осклабилась, в притворно беззащитном жесте поднимая руки вверх.
– Дурачок, ты пропил его вчера, – без тени страха ответила она. – А хозяин расплатился им со мной за работу.
Мужчина ненадолго в замешательстве застыл на месте, глупо размахивая руками. Брови насупленно бродили по его лбу, он силился вспомнить прошлый вечер. Тем временем симпатии публики были явно на стороне курносой девушки-барда в ярко-красной кожаной куртке.
– Нет! – снова взревел он, продолжая своё медленное неровное наступление. Под дружный гогот публики чуть не споткнулся о чью-то протянутую ногу. Но устоял. – Ты воровка!
– Какие громкие слова, дядя. И совершенно не обоснованные, прошу заметить, – хохоча, парировала она. И даже на шаг не сдвинулась с его пути.
– Это семейная реликвия, я никогда не отдал бы её какому-то вшивому трактирщику!
Девушка сдёрнула кулон с шеи, разорвав цепочку, подняла над головой и пристально разглядела в свете ближайшего факела.
– Это стекляшка, ей цена три гроша, – уверенно заявила она. – Меня тоже обманули! Мой вечер стоит гораздо дороже, – столы вокруг зашлись в хохоте.
– Воровка! Я отведу
