и ногтем отчеркнул размашисто выведенное прямо под именем наагалея слово.
Лицедей
Ссадаши прищурился как кот, и жеманная улыбка незаметно перетекла в холодновато-хищную. Откинувшись на спинку, наг засунул руки в широкие рукава и вольготнее разложил хвост, брезгливо огибая не только ноги дознавателя, но и ножки стола.
– Хорошо, – Моззи невольно поёжился от звука хриплого голоса. – Так что же вас на самом деле интересует?
Виконт не сразу пришёл в себя.
Казалось бы, в наагалее ничего существенно не изменилось. Те же одежда, причёска, то же лицо… Наг не смыл с себя грим, как это делали лицедеи после выступления. Изменилось выражение лица, глаз, стали иными улыбка, манеры и голос, и перед Моззи появился совершенно другой мужчина.
Властительный господин, прекрасно осознающий свои силы и влияние. Он смотрел на Моззи с лёгким снисхождением, как старый интриган на юного авантюриста, и виконт действительно ощутил многовековую разницу в опыте, которая разделяла их столь широким ущельем, что фигура наагалея едва-едва виднелась на другой его стороне, ещё и полускрытая клубами тумана.
Минуту назад Моззи думал, что разобрался и понял, что из себя представляет наагалей.
А сейчас им овладели растерянность, злость и глухая тоска.
Все записи предшественников вдруг стали казаться обманом, который искусно строил вокруг себя наагалей. Как тот туман, что скрывал его фигуру на другой стороне воображаемого ущелья, всё узнанное виконтом превратилось в завесу, лишь сильнее скрывающую наагалея, путающую, мешающую, не дающую понять, что на самом деле представлял из себя красноглазый змей.
– Да, меня интересует кое-что другое, – виконт с усилием выдрал себя из размышлений и раздражённо захлопнул бесполезный бювар. – Почему такой искусный воин, как вы, бежал от горстки бандитов? Я про тот день, когда вы случайно, – Моззи прищурился, – набрели на заседание заговорщиков.
– Ну, ваша милость, годы берут своё, – наагалей слегка склонил голову набок. – Я болезнен, слаб телом и уже не так ловок, как в молодости.
– Сказки, – раздвинул губы в улыбке виконт.
– И я всё-таки играю определённую роль, – тонко улыбнулся в ответ Ссадаши, – беспомощного и слабого нага, которого не стоит брать в расчёт. Люблю, когда меня недооценивают. Это даёт преимущества.
– А может, вы разыгрывали не роль? – прищурился Моззи.
– Да?
Белёсая нить волоса перечеркнула красную радужку глаза и вертикальный зрачок трещиной. В голове виконта мелькнула шальная мысль, что стоит тюкнуть посильнее, скорлупка разобьётся и наконец появится настоящий наагалей.
И поёжился от неожиданно накатившего опасения.
– Может, вы разыгрывали целое представление и никакого заговора на самом деле нет?
Брови Ссадаши приподнялись в весёлом изумлении.
– А бандитов вы сами и наняли, – продолжил виконт.
– А, – наг расплылся в понимающей улыбке, – значит, похититель драконьих яиц теперь я[2].
– Наагалей, вы, видимо, считаете, что императорские дознаватели совсем простаки, раз решили, что ваша уловка сработает, – Моззи перешёл на стальной тон, каким обычно зачитывал обвинения и давил на допрашиваемого, чтобы тот наконец сознался и не трепал ему своим упрямством нервы. – Хотя вы провели большую работу, но опыт и годы… века жизни сделали вас высокомерным. Вы нас явно недооценили.
– Так, получается, заговорщик я?
Искреннее веселье и интерес в глазах наагалея заставили сдержанного виконта вскочить с места. Моззи опёрся на стол и, склонившись, тяжело посмотрел в насмехающиеся глаза.
– У вас есть право на веселье, – сквозь зубы процедил дознаватель. – С вашими связями самое страшное, что вас ждёт – высылка из столицы в родные пенаты.
Выпрямившись, виконт продолжил:
– Нет, я не думаю, что вы заговорщик. Я вообще не думаю, что заговор существует. По крайней мере, тот, о котором говорите вы. Но я думаю, что существует какой-то замысел, который вы жаждете воплотить. Давайте порассуждаем, – Моззи обошёл стол и привалился бедром к его краю. – В первый же день после приезда в Дардан вы угодили в неприятности, умудрились подслушать заговор против императора. Повезло же, – теперь виконт весело вскинул брови. – Через несколько дней вас похищают, но вас спасает Дейна, а похитители… взрываются. Ещё через несколько дней в городе прямо во время свары между вольными и стражей разгорается пожар, в котором мелькнула чья-то хвостатая фигура. Как раз в ту ночь, когда вы изволили гулять. А на следующий день вас попытались застрелить! Ночью же стрелок проникнул на территорию дворца, но избрал целью уже не вас. Едва прошли сутки, как на вас напали прямо на территории храма, а затем вы исчезли вместе с Дейной на пять дней. И после вашего возращения таинственный стрелок убил Рясия Трупожора, люди которого столь отважно на вас охотились. И самое странное знаете что? Хоть все события были масштабными, нам ни разу не удалось поймать зачинщиков. Их, – виконт склонился, – словно бы вообще нет.
– Но есть свидетели их существования, – напомнил Ссадаши.
– При первом нападении на вас и во время боя в храме, – педантично уточнил дознаватель. – Вы хитры, наагалей, признаюсь, мне пока не по силам раскусить ваш замысел. Но то, что этот замысел ваш, я понимаю. Вероятно, вы начали подготовку задолго до поездки. Наняли вольных, которые в первый день погоняли вас по улицам города. Потом инсценировали своё похищение и проникли в заранее найденное бандитское логово, которое спокойно разнесли. Все «похитители» погибли, ни одного не осталось в живых, – Моззи красноречиво приподнял полуседую бровь. – Самым загадочным для меня остаётся событие в погоревших второй раз Тажжах. Я бы и не связал его с вами. Мало ли было стычек между стражей и вольными… Но поджигателей не нашли, а в огне мелькнул чей-то чешуйчатый хвост. Что вы пытались сделать? Наверное, что-то тайное, но вот не получилось. Потом объявился стрелок, который сперва стрелял в вас, а затем непонятно зачем проник во дворец. Спустя сутки вас подстерегает в храме отряд Рясия Трупожора, чьё логово вы так бессовестно разнесли, и этого же Рясия потом убивают. Со стороны может казаться, что вы действительно узнали что-то важное и теперь вас всеми силами отчаянно пытаются устранить. Но, думаю, стрелка наняли вы же, а Рясию – опять же, по вашему приказу – донесли, кто в ответе за грандиозный ущерб его банде, и с его стороны это была обычная месть. После чего его и устранили, чтобы не испортил случайным признанием нарисованную картину.
Ссадаши подался вперёд, шурша складками
