удивлению, тот быстро подскочил и, не переставая кланяться, попятился спиной к выходу. Делал всё молча, потому было неясно: он просто вышел погулять или рванул исполнять поручение.
– Хуясе, – ухмыльнулся наркоман, и на его лице тут же возникло то самое выражение, когда не стоит ожидать ничего хорошего. – Э, краля, а ну-ка давай, заглоти вялого.
– Тьфу, бля, хули ещё ждать от долбоёба, – Лена поморщилась, окончательно поднялась на ноги и направилась к выходу.
Тем временем одна из прихожанок на четвереньках подползла к новому хозяину, расстегнула ширинку, достала челн, вставила в рот и мерно заработала головой, доставляя удовольствие наркоману. Тот с довольной рожей посмотрел на меня и залихватски подмигнул.
Я ухмыльнулся в ответ, поднялся на ноги и выбрался на улицу, где как оказалось, точно так же лежали ниц остальные жители посёлка. Молча, не говоря ни слова, не издавая ни звука. Ну хоть бы молились как-нибудь в самом-то деле или что там вообще они делали у Настоятеля. Даже как-то некомфортно стало от этого молчаливого поклонения.
Лена тоже с задумчивым видом осматривала спины прихожан, пока на храмовую площадь не вошли Тоня с Петром. Пацан был явно чем-то недоволен, хотя я догадывался, в чём проблема. Ему наверняка тоже хотелось к нам присоединиться, чтобы сейчас жители посёлка целовали его ноги. Но не судьба, да и не ко мне похоже эти вопросы.
– И что теперь? – поинтересовалась Тоня.
– Обустраиваться будем, – пожал я плечами. – Здесь довольно неплохо, даже на первый взгляд.
– И чем кормить всю эту прорву? – усмехнулась Лена. – Диета на человеческом мясе мне как-то не очень нравится.
– А что не так? – встрял в разговор Пётр. – Как по мне, очень даже вкусно.
– Вот ты и жри, раз тебе вкусно, – огрызнулась та. – А мне неприятно. Хули вы вообще тут разлеглись, а ну съебались по домам, бесите на хуй!
Лицо Лены и в самом деле не выражало сейчас ничего хорошего, но людям не пришлось повторять. Они, будто под гипнозом, готовы были исполнить любое наше пожелание. Так же молча прихожане поднялись на ноги, притом не только на улице, но и в храме и быстро разбрелись в разные стороны. Нисколько не удивлюсь, если каждый из них направился домой, как того и пожелала Лена.
В этот момент на площадь вбежал молоденький паренёк, лет двадцати на вид, может, чуть больше. Именно его Мутный послал за пивом буквально минут пять назад, и его он как раз и держал в руке.
Парень проскочил мимо нас в храм, а вскоре вылетел обратно, уже в спешке исполняя поручение от Лены. Как он его вообще услышал? Хотя, может, ему по пути сюда доложить успели.
– Ур-уа-а-о-о! Заебись! – через пару секунд из храма до нас долетела мощная отрыжка Мутного. – Всё, иди на хуй, мразь, учись сосать нормально, все яйца слюнями залила, тварь еба́ная.
Буквально через пару секунд мимо нас проскочила девчонка, на ходу вытирая рот рукавом. А вскоре появился и сам Мутный. Он размахнулся и швырнул пустую бутылку в сторону убегающей, однако промазал, притом неслабо так – минимум на полметра.
– Мазила, – прокомментировала Лена.
– Да по хуй, – отмахнулся тот. – Ну и хули?
– В смысле? – подкинул бровь я.
– В прямом, дальше-то чё делать будем? – объяснился тот. – Это же стадо ебаное, да у нас в Гусе рабы и то лучше были.
– Вообще-то, они люди, – поправила его Тоня.
– Поебать. Короче, они мне не нравятся, давай им геноцид устроим.
– Ты, вообще, что ли, в край ебанулся?! – возмутилась девушка.
– Я, конечно, хуй его знает, но у меня тоже огромное желание разъебать здесь всё к чёртовой матери, – пожала плечами Лена.
– Нет, – покачал я головой. – Остаёмся здесь и постепенно осваиваем всё Подмосковье. Жителей не трогаем, из них получится довольно неплохой обслуживающий персонал. Завтра утром будем разбираться, что к чему.
– А со мной-то что не так? – подал голос Пётр. – Почему я не стал таким, как вы?
– Я ебу? – пожал плечами я. – Вообще понятия не имею, как оно всё работает.
– Как-то скучно мы жить стали, – внезапно вывез Мутный. – Никакой, блядь, романтики. Однако хуёво быть всесильным, а кто бы мог подумать… Эх, ладно, пойду кого-нибудь в жопу выебу.
Мутный, не стирая философского выражения с лица, спустился с крыльца и направился на выход с храмовой площади.
– Как вы его терпите вообще? – Царь проводил наркомана задумчивым взглядом в спину.
– Хуйня, мало́й, привыкнешь, – усмехнулась Лена. – Но уебать ему каждый раз хочется, вот ей-богу, едва сдерживаюсь.
– А я всё ещё хочу сдохнуть наконец, – тяжело вздохнула Тоня. – Лучше бы вы меня тогда не находили…
– Эй, подруга, не начинай опять, – обняла девушку Лена. – Мы ведь уже это проходили.
– Знаю, – как-то грустно улыбнулась она в ответ. – Но я устала от всего этого дерьма. Неужели в мире больше не осталось ничего хорошего?
– А в нём никогда его и не было, – ответил я. – Люди всегда были набиты дерьмом и гнилью. Все эти фальшивые улыбки, пожелания добра по утрам, тьфу… Ёбаные лицемерные мрази, ненавижу…
С этими словами я втянул несколько частиц в ладонь, спустился с крыльца и ударил по перевёрнутым крестам на куполах храма.
Те с треском разлетелись в разные стороны. Два упали в кроны ближайших деревьев и, ломая ветки, шмякнулись плашмя на землю, третий рухнул на крышу трапезной и, проломив её, показал длинную часть внутри храма. Грохот ещё двух прозвучал с обратной стороны, а тот, что находился на колокольне, с глухим стуком вошёл в землю в полуметре от меня, да так и остался в ней торчать.
Я же развернулся и направился в сарай. Сам не знаю почему, но ноги понесли меня именно туда. Возможно, люди, которых местные держали здесь в качестве рабов, смогут хоть что-нибудь мне рассказать.
На входе обнаружился человек в стандартной форме стража. Точно такие сопровождали нас в столовую и стояли на въезде в посёлок. Завидев меня, он тут же рухнул на колени и вжался лицом в землю.
– Встать, – сухо скомандовал я и тот послушно подскочил, при этом всячески отводил взгляд в сторону, избегая прямого контакта с моим. – Открывай, – кивнул я подбородком на дверь.
В сарае царила полнейшая темнота, но когда это было для меня проблемой? Если только там, в прошлой жизни. Хотя именно тогда мы с Мутным старались держаться поближе к подобным местам…
Несколько частиц втянулись в ладонь, и под потолком вспыхнул небольшой комок плазмы, озаряя всё вокруг ярким светом. Люди на скамьях вяло зашевелились, прикрывая глаза худыми предплечьями.
Их и живыми-то
