— Я бы не догадался, что мальчик усыновлен.
— Джошуа без ума и от Мэдди и от Дейви. У них в семье вообще царит одна сплошная любовь.
Если бы Стен не знал Дженну, он мог бы предположить, что в ее голосе прозвучал намек на зависть.
— Тебя когда-нибудь кто-нибудь так любил?
— Да нет, — чуть поколебавшись, произнесла она. — А тебя? — спросила она, встретившись с ним взглядом.
— Я всегда старался избегать слишком сильной привязанности. — Это была как раз та сторона его жизни, которой он был недоволен. — А ты?
— Я тоже. К тому же мне не хотелось терять над собой контроль. Чем сильнее любишь, тем больнее, когда теряешь.
— Твое мороженое тает, — напомнил Стен. Он чувствовал, как его тянет к Дженне, и это его страшно смущало. — Может, все дело в том, чтобы найти человека, ради которого стоило бы рискнуть?
Взгляды их встретились. На лице Дженны были написаны те же эмоции, которые испытывал он, и то же смущение.
— Может быть, — тихо произнесла она, и он понял, что ее отношение к нему немного изменилось.
Покончив с мороженым, они вышли из аптеки и пошли по направлению к дому Дженны. Дорога шла слегка в горку, и Стен заметил, что Дженна старается поосторожнее ступать на больную ногу.
— Пора менять вид транспорта, — заявил он, останавливаясь.
Дженна взглянула на него в недоумении.
— Предлагаю тебе способ, достойный королевы, — сказал Стен, подставляя спину. — Садись ко мне на закорки.
— Зачем? — покачала она головой.
— Затем, что ты хромаешь. Так что выбирай: либо садись на закорки, либо я перекину тебя через плечо.
— В этом нет необходимости, — вздернула она подбородок.
— А я говорю — есть.
— Ты опять давишь!
— А ты опять упрямишься!
Они стояли друг против друга, и никто не хотел уступать.
— Помнишь, как ты злилась, когда я подрос и победил в игре один на один?
— Конечно, помню, — мрачно ответила она.
— Считай это покаянием. К тому же я подрос настолько, что могу тебя нести.
— Да ты просто деспот. Я не хочу, чтобы ты меня нес, — сказала она и захромала по дороге.
— Ты снова обобщаешь. — Стен покачал головой и пошел за Дженной, а нагнав, обнял ее за талию и прижал к себе. Она тут же напряглась. — Ты мне нравишься, и мне не хочется, чтобы твоя нога снова разболелась, — понизив голос, сказал он ей на ухо.
Дженна вздохнула и немного расслабилась.
— Я не могу на тебя сердиться, когда ты так говоришь, — то же тихо ответила она.
— Правда?
— Правда.
Глаза ее потемнели, они притягивали и отталкивали. В лунном свете ее волосы блестели как черный шелк, а голос звучал так, будто ее рука лежала на его бедре, гладя и дразня плоть. Мысль о том, что эта женщина способна удовлетворить его, как ни одна другая, пронзила его.
Он склонился к ней, вдыхая чистый аромат ее кожи.
— Уж не хочется ли тебе поцеловать меня? Ему очень хотелось, и не только поцеловать.
Ему хотелось почувствовать вкус ее губ, нежность кожи под блузкой, ощутить твердость сосков сначала ладонями, затем — ртом. А еще — просунуть руку между ног и почувствовать ее влажную нежность, готовность принадлежать ему. Ему хотелось… слишком многого.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от грешных мыслей, он сказал:
— Это тебе придется меня поцеловать. — Слегка согнувшись, он глянул через плечо. — Взбирайся.
— А почему это я должна тебя целовать?
— От радости, что тебе не придется тащиться в гору с больной ногой. Прыгай!
Дженна нахмурилась, но все же взгромоздилась Стену на спину, обхватив его руками за плечи. Он поддержал ее снизу и пошел.
— Меня уже давно никто не таскал на закорках, — пробормотала Дженна.
Легкое прикосновение ее груди к его спине было мучительным, и, когда они дошли до дорожки к ее дому, Стен побежал.
Дженна завизжала и вцепилась в Стена.
— Ты с ума сошел!
— Просто не хотелось, чтобы ты обвинила меня в том, что я сачкую, — возразил он, останавливаясь у крыльца.
Когда Дженна соскользнула на землю, Стен повернулся к ней, явно ожидая обещанной награды.
— Ты уверен, что не предпочел бы получить печенье? — сконфуженно спросила она.
— Совершенно уверен, — скрывая улыбку, ответил Стен.
— А если я не хочу тебя целовать?
— Ты и вправду отказываешься?
— У меня нет правила тридцати секунд, — предупредила она.
— Ну и отлично. Начинай.
Дженна взглянула на Стена в нерешительности.
— Я, должно быть, сошла с ума, — прошептала она, явно сопротивляясь влечению, вспыхнувшему между ними.
Глядя ему в глаза, она придвигалась все ближе и ближе, пока ее губы не коснулись его рта.
Стен не пытался подавить стон, вырвавшийся в это мгновение из его груди. Этот звук, казалось, воодушевил Дженну. Она приоткрыла рот и скользнула языком вдоль его губ. Он почувствовал, как в ней вспыхнула страсть. Ее дыхание стало прерывистым, тело — беспокойным.
Стен ощутил прилив адреналина в крови, и их поцелуй стал еще более глубоким. Дженна обвила руками его плечи и прильнула к нему всем телом, а он, обхватив ее за бедра, прижал к своей твердой плоти.
Желание пронзило его. Он с трудом себя контролировал.
— О, Дженна, — прошептал он, — мне этого мало.
Он просунул обе руки внутрь ее шортов, прижимая ее к себе.
— Пойдем в дом.
Дженна вздохнула и отпрянула. Ее глаза, потемневшие от желания, смотрели на него настороженно.
— Не надо, — едва слышно произнесла она. — Я не подхожу тебе.
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
Дженна с недоумением смотрела на свои трясущиеся руки.
— Я тебе не подхожу, — повторила она, отводя от него взгляд. — Ты встречаешься с приятными женщинами, которых зовут Куки, или Чери, или вроде того. Эти женщины, наверно, говорят, какой ты великолепный. Они свободны, легкомысленны, не особенно задумываются над своей жизнью и могут приспособиться к любой ситуации.
— Я и вправду встречался с такими женщинами, ну и что?
— Я не такая. Я уже пыталась тебе это объяснить. Я слишком серьезная. К тому же я не такая… — она запнулась, — опытная.
Стен мысленно представил себе, что это могло означать. Неужели она имеет в виду…
— Ты говоришь о сексуальном опыте?
