подался вперед. – Но девушка вашего возраста не может быть опытным некромантом. И вы не притворялись, когда пытались нащупать способы влить силу в символы. Вы злились, по-настоящему злились, когда у вас не получалось.
Я и сейчас злюсь… Хотя уже нет. Сейчас чувствую себя сдувшимся воздушными шариком, устав от непривычных усилий, в конце концов, до сих пор мне ни разу не приходилось магичить или как это называется. Словом, я сейчас не отказалась бы от кружки крепкого кофе или чего еще покрепче, чтобы запить сегодняшние впечатления. После первого практического занятия по судебной медицине мне приснилась баба-яга на секционном столе. Надеюсь, сегодня профессор не будет гоняться за мной во сне с воем «мозги!»
Нет, этот точно не приснится, мозги он мне выжрет сейчас, чайной ложечкой. Я потерла лоб.
– Мы ходим по кругу.
– Кто в этом виноват? Я все равно добьюсь ответов.
– Добьетесь? – вскинулась я. – И как же, интересно? Выбьете их из меня? Будете морить голодом, пока язык не развяжется? Или не станете утруждаться и сразу сдадите инквизиции?
На миг мне показалось, будто Винсент меня ударит.
– Я не сдал бы инквизиции и злейшего врага, – прошипел он. – Лучше запачкать руки, чем совесть.
– Делайте что хотите, – устало произнесла я. – Дать ответы, которые вас удовлетворят, я не могу, придумывать что-то, чтобы вы, наконец, отвязались, не стану.
Я бы наплела с три короба, лишь бы он от меня отстал и позволил учиться дальше. Но убедительно соврать не получится – для этого нужно хоть что-то понимать в окружающем мире, а я о нем не знаю ровным счетом ничегошеньки. Значит, придется твердить как попугаю: шел, упал, очнулся, гипс… то есть ничего не помню. Не помню, и все тут.
– Да ты понимаешь, что после того, как сделаешь то, зачем тебя ко мне подослали, твоя жизнь и гроша ломаного стоить не будет! – взорвался он.
Подослали? У него паранойя или мания величия?
Он подошел ближе – я попятилась. Неужели меня угораздило оказаться в подвале наедине с психом! Профессор схватил за руку, притянул к себе. Заглянул в лицо.
– Не меня надо бояться, – произнес он неожиданно мягко. – Ты удивилась поначалу – не думала, что тебя спишут со счетов? Или вообще не думала ни о чем, кроме денег и возможности учиться?
Так, это уже не киношка про зомби и не триллер. Это уже какая-то комедия абсурда.
– Не понимаю, о чем ты. – Если он мне «тыкает», значит, и тоже можно. – Кажется, ты слишком много о себе возомнил.
– Да, в другое время я первый сказал бы себе то же самое, – согласился Винсент, по-прежнему пристально глядя на меня. – Кому и зачем нужен университетский профессор, который не рвется к должностям – я отказался от кресла ректора вовсе не для того, чтобы меня попросили еще раз – и не лезет в дела сильных мира сего. Еще месяц назад я бы и не подумал тебя расспрашивать, поверив в потерю памяти и списав на нее все странности.
А вот это вряд ли. Аналитический ум не включается и не отключается по щелчку, это привычка.
– Только почему-то в Джеиме на некромантов напал странный мор. Месяц назад – ректор, который давно оставил практику, слишком много внимания требовал университет. Сердечный приступ, ничего неожиданного для человека его возраста… вот только он не простой человек, а маг мог бы жить еще лет триста до того, как появятся первые признаки старения.
Триста? Неплохо. Интересно, сколько тогда лет профессору на самом деле? Чуть за тридцать, как мне показалось в самом начале? Или слегка под триста? Хотя непохож он на здорово пожившего и много повидавшего. Взгляд не тот.
– Потом Эйрик. Свалился пьяный с моста посреди ночи, в кармане нашли флягу с крепким хлебным вином.
Крепкое хлебное вино? Водка? Похоже на то.
– Только он никогда не напивался до невменяемости. Потом… впрочем, имена не важны, ты все равно их не знала. Зарезан в пьяной потасовке в борделе. Скатился с лестницы собственного дома, размозжив голову. Зарезан на рынке, поймав за руку карманника.
Странно, в нашем мире карманники «мокрухой» брезгуют. Те, кто в самом деле этим живет, а не гопота.
– И, наконец, вчера, точнее, сегодня под утро… Пойдем.
Он протащил меня ко второй двери, и я уже знала, что за ней увижу. Еще один стол с трупом. Так и оказалось. Мужчина, на вид – ровесник профессора. Одет, в отличие от сегодняшнего «препарата». Белоснежная рубашка залита кровью.
– Перерезал себе горло сегодня ночью, – сказал профессор. – И теперь в Джеиме больше нет некромантов, кроме меня, факультетского лаборанта и моих студентов.
Глава 10
От этих слов профессора у меня мороз пробежал по хребту. Совпадения, конечно, бывают и нелепые, и трагические, иной раз жизнь преподносит такое, что ни в какую не придумаешь, и все же…
Если он мне не врет. Если у него не психоз, под который он подстраивает факты.
– Ивар был моим другом, – глухо произнес Винсент. – Невероятный оптимист, любитель хорошей кухни, доброго вина и красивых женщин. И я не верю в самоубийство.
Я покачала головой. Нет, я не скажу этого вслух, но все указывало на то, что покойный перерезал себе горло собственноручно…
А в следующий миг профессор развернулся ко мне так стремительно, что я невольно шарахнулась и влетела спиной в стену. Вскрикнула, приложившись затылком, на глаза навернулись слезы, как бывает от неожиданной боли.
– Кто ты такая? – рявкнул профессор. – Кто тебя послал и что обещал за то, чтобы добраться и до меня?
– Никто! Ничего! – закричала я ему в лицо. – И отпусти меня, долбаный параноик!
Нервы сдали окончательно, и я продолжала кричать на него, не сознавая, что несу, не замечая, что меня в самом деле выпустили, и я сползла по стене. Потом силы ругаться кончились, и я осталась сидеть на полу, уткнувшись лбом в колени и всхлипывая. Еще немного – и завою в голос. Не сдаст инквизиции, в самом деле. Сам пришибет, не поверив, потому что невозможно в такое поверить в здравом уме. Или в психушку засадит. Интересно, какие тут психушки? Как Бедлам, где приковывали цепями, лупили плетьми и обливали ледяной водой? Тогда лучше пусть пришибет.
– И отстань от меня, наконец, все равно ничего нового не скажу, – всхлипнула я. – Врать не умею, а в правду ты не поверишь.
Винсент присел напротив, взял меня за плечи.
– Да отпусти же! – снова рванулась я. Но вместо этого он вздернул меня
