телефон и ждите подмогу. У нее голоса, она сейчас может быть опасна.
Мужчина шепотом назвал адрес и передал трубку Ольге.
– Оля, вы слышите меня?
– Да… Я не всегда могу вас слушать.
Гудки. Она все-таки положила трубку. Светлана Геннадьевна сразу вызвала скорую по указанному адресу. Женщина, кстати говоря, жила в том же городе, что и она, и была доставлена в соседнее отделение в тот же вечер.
Глава 7
Утро в больнице всегда начиналось с чашки кофе: сидя в столовой, Светлана Геннадьевна с заведующим обсуждали новости. За выходные, как обычно, накопилась уйма работы, но отказаться от спасительного ритуала они не могли.
Хотя и новые поступления никто не отменял. Психиатр увидела, как в отделение юркнула молодая девушка. Следом, на ходу приглаживая растрепанные волосы, прошла медицинская сестра приемного покоя с историей болезни в руках. Светлана Геннадьевна тоже направилась в отделение. На немой вопрос в ее глазах медсестра разразилась гневной тирадой:
– Сколько можно? Я уже два костюма за утро сменила! А сколько раз в меня плюнули или хотя бы попытались? Уволюсь к чертовой матери! Этот приемник… Надо было в отделение идти!
Юлия Викторовна много лет работает медсестрой в приемном покое. И чем больше времени проходит с последнего отпуска, тем чаще слышны речи об увольнении. Конечно, она вряд ли когда-то уволится. Это скорее не угроза или намерение, а мантра – мол, уволюсь и все закончится. На самом деле Юлия Викторовна возьмет очередной отпуск, выйдет из него раньше положенного – якобы из-за производственной необходимости. Но – взглянем правде в глаза – никакой «производственной необходимости» не было и нет. Пока медсестра отделения принимала документы и историю от Юлии Викторовны, врач рассматривала поступившую пациентку. На вид лет 16, ведет себя спокойно, выглядит как самый обычный подросток. Кажется, будто сюда ее привезли по ошибке.
– Привет. Меня зовут Светлана Геннадьевна, я врач этого отделения. Как я могу к тебе обращаться? – Она подсела к пациентке.
– Здравствуйте. Ксюша. – Девушка явно стеснялась.
– Ксюша, что случилось? Почему тебя привезли сюда?
– Хотела покончить с собой. – Она показала царапины на запястье левой руки так, будто это не царапины вовсе; так показывают билет контролеру в автобусе.
Царапины явно были не суицидальные, скорее демонстративные – поверхностные, идущие перпендикулярно венам запястья. От таких не умирают[52].
– Ксюш, от таких царапин не умирают. Напугать кого-то хотела?
– Да нет же, умереть!
Внешне довольно опрятна, одета в футболку и шорты, по погоде. Волосы своего цвета, не крашеные. Макияж на лице натуральный, не вычурный. На видимых участках кожи никаких повреждений, шрамов, татуировок, пирсинга. Говорит уверенно, четко, темп и громкость речи обычные, поддерживает зрительный контакт. Выражение лица тревожное, но не печальное. Настроение во время беседы и при поступлении в отделение ровное. Привлечь внимание не пытается. Депрессивный синдром не наблюдается. В пользу какого-нибудь иного расстройства личности или хотя бы расстройства эмоций и поведения тоже ничего не говорит.
– Ладно, тогда расскажи по порядку, почему ты хочешь умереть.
– Ну… У меня мама болеет. Родители развелись. – А вот врать девушка не умеет совсем. Щеки покраснели, взглядом готова дырку в полу пробурить.
– И что, это повод покончить с собой? – Светлана Геннадьевна собирается задать этот вопрос еще не раз: либо совесть девушки не позволит ей дальше врать, либо она начнет путаться в показаниях.
– Да… – Девушка нервно взглянула на медсестер и снова опустила глаза.
– Так, можно мне остаться наедине с пациенткой? – обратилась врач к медсестрам.
Когда все вышли, Светлана Геннадьевна повернулась к пациентке:
– Ксюш, теперь давай начистоту. Я не сдам тебя, постараюсь помочь. Но для этого мне важно знать, что случилось. – Она старалась говорить максимально мягко, чтобы не давить на девушку.
Какое-то время Ксюша не решалась заговорить. Было заметно, как она сомневается: можно ли доверять врачу? Затем шумно выдохнула и пристально посмотрела на психиатра, будто показывая: «Докажи, что я доверилась не зря».
– Мои родители правда развелись. Еще несколько лет назад. Сейчас у моего отца новая семья. Мы с мамой живем вдвоем. Она всегда была своеобразной, но в последнее время я боюсь оставаться с ней наедине. Однажды я проснулась ночью, а она стоит у изголовья моей кровати и не моргая смотрит на меня. В другой раз я сидела в своей комнате, а мама два часа резала какую-то бумагу на первом этаже. Когда я спросила, что она делает, она посмотрела на меня какими-то бешеными глазами и продолжила резать, будто на автомате. Спустя еще несколько дней она пришла ко мне в комнату, стащила меня за волосы с кровати и приволокла к зеркалу с криками: «В тебе живет дьявол! Кайся, грешница!» Это стало последней каплей. Я боюсь ее, не могу с ней оставаться. Тогда ночью мне удалось сбежать. Я отправилась к отцу, но он меня и на порог не пустил, сказал, что это мои проблемы. Я попыталась позвонить сестре мамы, моей тете, она меня смогла приютить всего на два дня. На мои просьбы вызвать врача только отмахнулась, сказала мне не выдумывать. Больше мне некуда идти. Ночевать негде, денег у меня тоже нет. Я подумала, если порежу руку и вызову скорую, меня привезут в больницу, и я смогу пожить здесь какое-то время, хотя бы пару недель… Не выгоняйте меня, пожалуйста… – Девушка закрыла ладонями лицо и заплакала. Похоже, ей действительно больше некуда было пойти.
Часто родственники психически больных в упор не видят проблемы. Никто не хочет признавать, что их близкий человек болен, да еще и психическими заболеваниями. Проще спрятать голову в песок и твердить, что все хорошо.
– Ксюша, ты можешь мне дать номер телефона кого-то из родственников?
– Не выгоняйте, прошу! Они не приедут за мной. Я им не нужна… Я не знаю, что с мамой сейчас, но вряд ли она в порядке.
– Ты останешься здесь на ближайшие дни. Не бойся. Я не отправлю тебя на улицу. Нужно связаться с родственниками хотя бы для того, чтобы они знали, что с тобой все нормально. Я постараюсь их убедить привезти твою маму в больницу. Она сейчас опасна не только для окружающих, но и для себя самой.
Ксюша написала номер телефона отца и тети. Сначала Светлана Геннадьевна решила попробовать достучаться до сестры.
– Здравствуйте. Меня зовут Светлана Геннадьевна, я врач-психиатр краевой психиатрической больницы. Ваша племянница, Ксюша, сейчас у нас.
– Как… Как это произошло? С ней все в порядке? – Новость явно выбила женщину из колеи.
– Я думала, вы знаете,
