Как прах, как мертвый лист осенний
Пред бурей воющей летит,
Исчезнут силы дерзновенных!
Идут – и зыбкий дол дрожит,
Поля конями их покрыты…
Но, Сильный, Ты на них блеснешь
И звонкие коней копыты
Одним ударом отсечешь,
И охромеют грозны рати…
Сколь дивны тайны благодати!
Ты дал мне видеть высоты!
Он снял повязку слепоты
С моих очей, Твой ангел милый:
Я зрю… о ужас! зрю могилы.
Как будто гладные уста
Снедают трупы нечестивых…
Кругом глухая пустота!
Лишь тучи воронов крикливых
И стаи воющих волков
Летят, идут на пир, как гости,
Чтоб грешников расхитить кости
И жадно полизать их кровь!
Горят высокие пожары,
И слышен бунт страстей в сердцах;
Везде незримые удары,
И всюду зримо ходит страх.
О, грозен гнев Твой всегромящий!
И страхом все поражено:
От птицы, в облаках парящей,
До рыбы, канувшей на дно
Морей пенящихся глубоких.
Но в день судеб Твоих высоких
Твой раб, снедаемый тоской,
Не убоится бурь ревущих:
Тебя по имени зовущих
Спасаешь мощной Ты рукой.
<1823>
Сон русского на чужбине
Отечества и дым нам сладок и приятен!
Державин
Свеча, чуть теплясь, догорала,
Камин, дымяся, погасал;
Мечта мне что-то напевала,
И сон меня околдовал…
Уснул – и вижу я долины
В наряде праздничном весны
И деревенские картины
Заветной русской стороны!..
Играет рог, звенят цевницы,
И гонят парни и девицы
Свои стада на влажный луг.
Уж веял, веял теплый дух
Весенней жизни и свободы
От долгой и крутой зимы.
И рвутся из своей тюрьмы,
И хлещут с гор кипучи воды.
Пловцов брадатых на стругах
Несется с гулом отклик долгий;
И широко гуляет Волга
В заповедных своих лугах…
Поляны муравы одели,
И, вместо пальм и пышных роз,
Густеют молодые ели,
И льется запах от берез!..
И мчится тройка удалая
В Казань дорогой столбовой,
И колокольчик – дар Валдая —
Гудит, качаясь под дугой…
Младой ямщик бежит с полночи:
Ему сгрустнулося в тиши,
И он запел про ясны очи,
Про очи девицы-души:
«Ах, очи, очи голубые!
Вы иссушили молодца!
Зачем, о люди, люди злые,
Зачем разрознили сердца?
Теперь я горький сиротина!»
И вдруг махнул по всем по трем…
Но я расстался с милым сном,
И чужеземная картина
Сияла пышно предо мной.
Немецкий город… все красиво,
Но я в раздумье молчаливо
Вздохнул по стороне родной…
<1825>
Жатва
Густая рожь стоит стеной!
Леса вкруг нивы как карнизы,
И все окинул вечер сизый
Полупрозрачной пеленой…
Порою слышны отголосья
Младых косцов и сельских жниц;
Волнами зыблются колосья
Под пылкой ясностью зарниц;
И жатва, дочь златого лета,
Небесным кормится огнем
И жадно пьет разливы света
И зреет, утопая в нем…
Так горний пламень вдохновенья
Горит над нивою души,
И спеет жатва дум в тиши,
И созревают песнопенья…
<1826>
Повсеместный свет
На своде неба голубого,
Реки в волнистом серебре,
На трубке в желтом янтаре
И на штыке у часового —
Повсюду свет луны сияет!
Так повсеместен свет иной,
Который ярко позлащает
Железный жребий наш земной!
Между 9 марта – 31 мая 1826
Вера
Когда кипят морей раскаты,
И под грозой сгорают небеса,
И вихри с кораблей сдирают паруса,
И треснули могучие канаты,
Ты в челноке будь Верой тверд!
И Бог, увидя без сомненья,
Тебя чрез грозное волненье
На тонкой нитке проведет…
Между 9 марта – 31 мая 1826
Надежда
Под черною ночью, на белом коне,
Скакал паладин по буграм, чрез овраги;
И нет уж в нем силы и нет уж отваги;
Но вдруг заяснел огонек в стороне:
И радостно поднял усталые вежды,
И скачет бодрей крестоносец-ездок:
Ах, как не узнать?.. то Надежды,
Надежды златой огонек…
Между 9 марта – 31 мая 1826
Любовь
На степи раскаленной, широкой,
Где не слышно, не видно отрадных ручьев,
Исчезал, без воды, человек одинокой;
Вдруг послышал он тихий и ласковый зов:
«Оглянись, человек, и напейся,
И напейся студеной воды!
Уповай и люби и надейся —
И, как жажда, исчезнут беды!»
Он взглянул – и прекрасная, с чашей,
Перед ним, как видение снов:
Ничего он не видывал краше,
И душа в ней узнала – Любовь.
Между 9 марта – 31 мая 1826
Ангел
Суд мирам уготовляется,
Ходит Бог по небесам;
Звезд громада расступается
На простор его весам…
И, прослышав Бога, дальние
Тучи ангелов взвились;
Протеснясь в врата кристальные,
Хоры с пеньем понеслись…
И мой ангел охранительный,
Уж терявший на земле
Блеск небесный, блеск пленительный,
Распустил свои крыле…
У судьбы земной под молотом
В стороне страстей и бурь
Ярких крыл потускло золото,
Полиняла в них лазурь…
Но как все переменилося!
Он на Бога посмотрел —
И лицо его светилося,
И хитон его светлел!..
Ах! когда ж жильцам-юдольникам
Возвратят полет и нам —
И дадут земным невольникам
Вольный доступ к небесам!..
<1835>
