Орки пленных берут, только вот лучше к ним в плен не попадать. Гестаповцы по сравнению с ними дети малые, эти творили с пленными все по своей дикарской жестокости. Примерно уровень азиатских дикарей, которые любили практиковать «Красный тюльпан». Почитайте сами, не хочу тут эту чернуху приводить. Короче, в плен никто из нас сдаваться не собирался.
Вот уже толпа вышла на дистанцию полета стрелы. Оркские глотки издавали много шума — от пугающего врага рева до битья копьями в обтянутые шкурами щиты. Я начал согревать в ладони файрбол.
— Целься! — раздался зычный голос Бенидана. — Огонь!
И с наших позиций сорвалось жалкое даже не облако, а так, тоненькая струйка стрел. В довершение которой с моих пальцев сорвался огненный шар.
Бах! Бах! Бах! Вспышки и разрывы раздались в толпе, превращая ее в мечущееся воющее стадо. Вдобавок рванул и мой файрбол, положив несколько орков на землю.
— Огонь по готовности! — крикнул Бенидан.
Правильно, не надо спешить. Стрелы не бесконечные, их беречь надо. Трофейными не обойдешься, та дрянь, которую делали орки, для лундийских лонгбоу не годилась в принципе.
Однако орки не решились сократить дистанцию. Большинство бросилось бежать обратно, только несколько решили выпустить несколько дрючков из своих луков. За что и поплатились — меткими выстрелами легионеры упокоили отчаянных.
Я обернулся и посмотрел в тыл, там, где орки блокировали подъездную дорогу. Та же ерунда — пяток тел валялось в пыли, остальные улепетывали со всех ног. Правда, недалеко — отход, видимо, в их планы не входил.
И снова гомон и шум. Отойдя на безопасное расстояние, побочные дети природы начали горланить и бить в свои щиты, заменяющие им ударные. Что эти черти задумали? Если они сейчас пойдут на приступ, то легко сомнут наши малочисленные ряды. Да даже и не ряды, а просто присевших за глинобитным дувалом легионеров. Все-таки десятикратное превосходство — не шутка. Свести его к единице, пока они будут преодолевать периметр безопасности, все равно не удастся. Тем более, они же не дураки, чтобы грудью на пулемет идти — это работает только на новобранцев, и то не всегда. Бывалых солдат такое просто рассмешит.
— Прекратить огонь! — раздался снизу голос Бенидана.
Тоже правильно. Нет, конечно зачарованная стрела улетит и на пятьсот шагов, но вот точности никакой. А стрелы надо беречь.
Я сел на горячие доски фургона, рядом, неуклюже переминаясь, присел Друг. Раскаленная крыша жгла ему лапы, несмотря на кожаные налапники.
— Ну что, морда? — я ласково потрепал его по холке. — Как тебе?
Он окатил меня потоком отрицательных эмоций. И вправду, ситуация была не очень. Как в той байке про медведя и мужика. Только вместо медведя были орки, которые и не шли, и не пускали. Переделать байку на местный манер, что ли? Про легионера и орка? Лезет в голову всякая чушь.
— Это что еще такое? — раздался удивленный голос Бенидана.
Я посмотрел вперед. Да, странно. От скандирующей и беснующейся, как анальнята, толпы орков отделилась фигура и пошла в нашем направлении, к дому.
— Вероятно, старый орочий обычай, — крикнул я ему. — Выставляют своего сильнейшего воина против вражеского. И кто победит, тот и получит сладкое.
— Да щаз, — усмехнулся Бенидан. — Облезет. Может, у них и такие обычаи, но в котел попадать из-за чьего-то проигрыша я не намерен. Пусть только на дистанцию выстрела подойдет...
— Подожди, Бенидан, — сказал я, сощурив глаза. — Это, похоже, по мою душу. Не стреляй.
И вправду, точно по мою. В магическом зрении светилась красно-черным аура шамана.
— Ты что, серьезно? — глаза у него полезли на лоб.
— Ну, разговор никогда лишним не будет. И потом, кто у нас в группе охотник на шаманов? — я полез вниз.
— Говорить с этой обезьяной? — не поверил своим ушам Бенидан. — Да ты сбрендил!
— Я абсолютно серьезен, — спрыгнул я на высохшую землю. — И будь уверен, уж что-что, а на жареху я вас не отдам.
— Точно тебе башку напекло на солнце, — покачал он головой.
— Напекло — не напекло, а не расслабляйтесь. Не исключено, что все может пойти не по плану.
— У нас всегда так. Должно по плану, а пошло по...
— Лучше удачи пожелай, — сказал я.
Глава 7
Я шел вперед, внимательно наблюдая за шаманом. Видимо, он занимался тем же, поскольку пер напрямую, не смотря под ноги. Правильная тактика, позволяет среагировать быстрее. А самое главное, что шаман не делал ни одной попытки скастовать хоть какое-нибудь заклинание, понимая, что любое опрометчивое действие сейчас вызовет противодействие и попытка переговоров сразу же перерастет в обычную схватку.
Не сговариваясь, мы остановились шагах в десяти друг от друга, и, наконец могли рассмотреть оппонента. Шаман был очень колоритной фигурой. Здоровенный черный орк, которому только кайлом или заступом махать, а не амулетики перебирать и выть нараспев. Одежда этого чучела состояла из традиционной травяной юбочки и такого же воротника, впереди которого выглядывали два бивня. С бородавочника снял — вот тебе и хана пришла, Пумба, и твоей акуне матате. На башке было что-то вроде шаманской каски непонятно из чьих костей, украшенной каким-то неопознанным трэшем, и накладок на размалеванную красками морду. А уж браслетам, подвешенным к ушам, могла позавидовать любая лавка туземного народного творчества — у меня даже возник вопрос, как он мог так накачать уши, чтобы они выдержали кило бронзы каждое? Короче, шаман как шаман, дикари любят обвешиваться всяким мусором. Только вот этот мусор в магическом зрении светился красным, амулеты это.
Помимо набора бомжа он держал в руке шаманский посох, но довольно прокачанный. По количеству орнамента и раскраске древка мой оппонент был не обычный сельский баанзи, а минимум комбо. Но не нима. Да и откуда здесь тому взяться? Хотя возможно все, от орков можно ожидать что угодно.
Нет, точно не нима, а комбо, жрец среднего звена. Иначе я не увидел бы — или с трудом увидел — магическим зрением то, что он так тщательно скрывал за ложной аурой-обманкой. А вот он меня не видит, отчего и начинает нервничать. Пусть подергается, страх — залог поражения.
Стоя друг напротив друга, мы молчали. Оба. Никто не хотел первым заводить разговор, чтобы показать свою слабость. Наконец, орк не выдержал.
— Уйти. Отсюда. Умереть легко. Или умереть трудно, — ему с трудом давались лундийские слова.
— Чего? — я изобразил крайнюю степень удивления. — Ты кто такой?
— Отдать плохой мбвана — умереть легко, — продолжал гнуть свое орк.
— Слушай ты, урод деревенский, вали отсюда к чертям, или сдохнете все, — я сказал это на местном диалекте оркского. Мне надоело слушать скрип шестеренок в голове шамана, подбирающего подходящие слова из своего скудного запаса, уж лучше я реализую свои способности. — Понял?
