разными товарами и игрушками. Тетя Нюра подтолкнула Люську вперед и сказала продавцам:
— Ну-ка, девчата, приоденьте мою гостью.
На девочку стали примерять платья, школьную форму, фартучки, бантики и белые воротнички. Закончив примерку, отложили подошедшие Люське вещи. Вот только фартучки, белый и черный, были немного великоваты, но их, как сказали продавцы, можно подшить. Летнее цветное платье очень понравилось девочке, оно было веселое, нарядное с рукавчиками-крылышками. Люська сказала:
— А можно я не буду его снимать?
— Можно, — сказала тетя Нюра. — Пошли теперь туфли мерить. Люське подошли ботиночки для школы и белые парусиновые тапочки, которые она тоже снимать не стала. В таком наряде ее и увидел отец. Он не мог скрыть радости, так ему все понравилось.
— Вот так и ходи, дочь, не переодевайся, — заявил Алексей.
Затем зашли в книжный магазин. Купили для школы учебники и букварь, тетради, карандаши и краски, да еще несколько книг для чтения. Папа поблагодарил тетю Нюру и сказал:
— Мы пойдем погуляем, я дочке Ларьяк покажу, а то пароход в три часа отходит. Только вы покупки домой возьмите, а я перед отъездом заберу.
В отличном настроении вышли из магазина отец и дочь. Вдоль улицы лежал деревянный тротуар, по нему было удобно идти, не пачкая новую обувь. Они прошли мимо почты. На двухэтажном деревянном доме, рубленном из круглого леса, висела вывеска «Народный суд», дальше стояло такое же здание с вывеской «Районо». Кругом было красиво, нарядно, в палисадниках цвела черемуха. Когда они подошли к большому длинному дому, похожему на школу, Люська забеспокоилась:
— Мы куда пришли?
— В больницу, дочь.
— А зачем?
— Помнишь, я тебе обещал, что зубы будем рвать в Ларьяке, вот и идем к врачу.
Навстречу из больничных ворот вышел мужчина. Отец поздоровался и сказал:
— Я к вам дочь привез, и сегодня обратно на пароходе уезжаем.
— А что с ней? — спросил мужчина.
— Да надо два зуба молочных вырвать. Никак сами не выпадут, а болят.
Врач посмотрел на веселую Люську и сказал:
— Я сегодняшним пароходом тоже уезжаю. Если вы не против, я возьму с собой инструменты, а там, не торопясь, и вырвем.
Отец не возражал. Врач пошел дальше, а наши путешественники, как и обещал папа, зашли в столовую пообедать.
Столовая оказалась красивой, сверкала чистотой, столики были накрыты белыми скатертями, в вазах стояли цветы. Отец с дочерью сели за столик, к ним подошла официантка в белом фартучке и кокошнике. Заказали борщ, котлеты с макаронами, компот и сладкие булочки. Не торопясь, поели. Отец, рассчитываясь, протянул официантке целых пять рублей — тогда это были очень большие деньги, — и когда она принесла сдачу, Люська облегченно вздохнула. Она впервые видела, как за еду расплачиваются деньгами, все здесь было, как в городе. Отец улыбнулся и сказал:
— Всё, пошли. Скоро отъезжаем, надо еще вещи собрать и на дорогу продуктов купить.
Из Ларьяка отъезжали весело, с музыкой, много людей садилось на пароход. Всюду слышались слова: «В отпуск едем! На курорт!». Это было так непривычно и непонятно для Люськи: ведь она-то ехала домой. Матросы закончили грузить на корму парохода дрова: паровой котёл, от которого работала машина, топился дровами. Медленно отплывали от пристани. Впереди было только двое суток пути, ведь по течению реки пароход идёт быстрее.
Пассажиры расселись по своим местам и стали разговаривать между собой. Люська уже привыкла к дорожным неудобствам, лежала все на той же деревянной полке и слушала неторопливые беседы. К отцу подошел ларьякский врач и сказал:
— Ну, где тут наша пациентка?
— Да вот она, наверху лежит, — отец встал и подошел к дочке.
— Я вам инструмент даю, вы его покипятите в кастрюле минут тридцать и потом меня позовите.
Пока шли приготовления к этой нелегкой для Люськи процедуре, она смиренно сидела в каюте и ждала своей участи. Отсюда не убежишь, да и отцу она слово дала: он взял дочь с собой в Ларьяк при условии, что она согласится там полечить зубы. Отец принес кастрюльку с продезинфицированными инструментами.
Фамилия врача была Бабич, и он был единственным на всю округу специалистом по удалению зубов. Бабич сказал:
— Пойдемте в умывальную, там вода есть — удобнее будет.
Табуретку поставили посередине умывальной. Это была большая комната с металлическим полом и двумя раковинами. Врач вымыл руки, достал из кастрюльки медицинский инструмент, похожий на кусачки, и сказал Алексею:
— Держи ее за спину, а то вдруг упадет.
Люська послушно открыла рот и… раз — зуб оказался уже в руках у Бабича:
— Ну, вот, а ты боялась.
Люська мотнула головой в знак того, что не боялась.
— Раз так, то давай и второй вырвем.
Все произошло быстро и почти безболезненно. Внимательно глядя
на девочку, Бабич сказал:
— А ты крепкая. Наверное, летчиком будешь.
Никто не мог тогда представить, что это пророчество сбудется. Просто приняли как похвалу за терпение. Уже через час Люська бегала по пароходу героиней, и многие при виде ее говорили: «Вот этой девчонке зубы драли». Все дела, которые были за— планированы в Ларьяке, оказались завершены.
На следующий день отец и дочь пили чай дома, рассказывали о путешествии и показывали покупки и подарки, которые Алексей купил для мамы и сестры Гали.
Школа
Веселое жаркое лето пролетело быстро. Люська очень ждала осени, а точнее — первого сентября. Она несколько раз приходила в школу и любовалась покрашенными партами, доской, висящей на свежевыбеленной стене. И даже прикидывала, на каком месте будет сидеть. Представляла, как вместе с мамой и папой придет в школу на первую торжественную линейку. За неделю до первого сентября маму срочно вызвали к больному и увезли на лодке на какой-то засольный пункт, далеко от деревни. Она там осталась до тех пор, пока больному не станет лучше. За два дня до начала учебы папа пришел домой с работы и сказал:
— Дочка, придется тебе самой в школу собираться и идти одной. Я завтра уезжаю пароходом в Нижневартовск. Туда для школы по заявке, что мы с тобой отвозили в Ларьяк, привезли учебники и много всего нужного для учебы. Вернусь ко второму сентября. Ты уже взрослая, сама справишься, я на тебя надеюсь.
Люська осталась одна, потому что старшая сестра Галя уже отбыла в деревню Мегион — там жили дедушка и бабушка, — чтобы учиться в пятом классе.
Папа уехал. Вечером пришла тетя Шура, которая присматривала за Люськой и помогала по хозяйству, когда взрослых не было дома. Она подоила корову и, уходя, наказала:
— Завтра
