чувство искусственности и наигранности не покидает меня.
Нажинский безмерно далёк от всего этого. В его голове бесконечные цифры, договоры, встречи с бизнес-парнёрами и тому подобное. И уж точно не катание ребёнка на спине в конкурсе в детском саду.
Ведущая разъясняет условия, по которым папа с ребёнком на спине должен преодолеть некоторые препятствия, дойти до нужной точки, разгадать там ребус и с результатом прийти обратно. Физическое и эмоциональное взаимодействие. То, чего между Ромкой и Нажинским попросту нет.
— Пап, мы только проигрываем, — жалобно говорит сын, сжимая ладонь Ярослава. — Давай постараемся. Ну что мы как лохи.
— Рома! — шепчу возмущённо. — Ты где такое слово услышал?!
— У меня раньше не было папы, и я никогда в таких конкурсах не участвовал, — сын смотрит на меня виновато, но продолжает убеждать Нажинского. — Я не могу проиграть.
Смотрю на сына с удивлением. Никогда не замечала в нём такой жёсткости, безапеляционности. Ярослав же, сдвинув брови, опускает взгляд и внимательно смотрит на Романа.
— Мы не лохи, — отвечает, а мне хочется стукнуть его за это слово. Я же только что сделала замечание Ромке! Ему четыре, и ребёнок не должен говорить такие слова.
— Итак! Приготовиться! Начали! — даёт команду ведущая конкурса.
— Подсади, — командует мне Нажинский и опускается на одно колено.
Я подставляю сцепленные ладони Ромке под ступню и помогаю взобраться Ярославу на спину.
— Держи крепче его! — даю наставления. Неспокойно как-то.
Нажиснкий моё замечание игнорирует и стартует, подхватив Ромку под ноги. Но резко так!
Пробегает по разложенный кольцам, проползает на коленях под верёвочным потолком, а Ромка в этот момент крепко прижимается к его спине, потом они оба по-пластунски преодолевают тканевый тоннель, и Рома снова взбирается Ярославу на спину.
Рукоход Нажинский проходит удивительно быстро, оставив позади соперников трёх команд, но Ромка рано радуется этому и, запищав, вдруг срывается. Я вскрикиваю и леденею от страха, потому что лесенка эта выше роста Нажинского сантиметров на сорок, и если Ромка свалится, то сильно ударится.
Но этого не случается. Не знаю, какие там резервы у него включились, но охают все в зале, когда Нажинский успевает навесу поймать и перехватить Ромку одной рукой и усадить себе на бедро. Тот хватается за него ногами и руками, и они продолжили движение.
— Вот это боевое слаживание! — комментирует ведущая. — Сразу видно, что отец и сын — команда!
Ох, знала бы она…
Но ведь в этот момент они действительно сработали как настоящая команда.
Они добраются до тумбочки с ребусом первыми. Отсюда, где я стою, не слышно обсуждения, но спорят они жарко. Именно вместе решают, а не Ярослав за обоих. Это странно, диковинно и очень неожиданно. Будто на равных.
И когда, судя по всему, находят ответ, то вдруг стукаются кулаками.
Поразительно.
И поразительно не только то, как они оба включились в команду, а то, что я чувствую, наблюдая.
Я так боялась, что Ромка разочаруется в отношении к нему отца, что не заметила, как… стала этого эгоистично хотеть. Потому что привыкла, что Ромка только мой.
Знаю, что это неправильно, но в душе начинает что-то гореть, когда он смотрит на Нажинского с безусловным восторгом в глазах.
Обратный путь они проходят ещё более гладко и слаженно. Тут и без решения судей видно, что наша команда в этом этапе конкурса победила.
Нажинский выглядит сдержанным, но удовлетворённым, а Ромка в силу возраста ликования не скрывает.
— Мам, ма-ама! Ты видела? Видела? Ну как мы с папой всех сделали!
— Видела, зайчик, вы молодцы! — прижимаю сына к себе.
— Мы настоящая команда! Да? Видела же?
— Да!
Дальше всё проходит на этой же волне. Мы занимаем первое место и в двух следующих конкурсах с большим отрывом в баллах.
Для этого приходится и в мешках прыгать, и по камешкам, втроём держась за руки проходить в конкурсе «Пол — это лава», и даже мне сработаться с Нажинским, когда несём Ромку, повисшего на гимнастической палке.
В итоге, к моему невероятному удивлению, мы одерживаем победу. Радости Ромки просто не передать. Он крепко обнимает сначала меня, потом Нажинского, долго пищит и хлопает в ладоши.
Насчёт Ярослава я не могу сказать, что передо мной вдруг явился другой человек. Он тот же: сдержанный, жёсткий, предельно лаконичный и конкретный. Будто просто пришёл выполнить очередную бизнес-задачу.
Но всё же в какой-то момент, совсем короткий, я совершенно случайно замечаю промелькнувшую в его взгляде эмоцию. И это не радость или веселье, даже не удовлетворение результатом. Это… грусть.
Почему она? Может, он позволил себе вспомнить что-то из своего детства? А может и не позволил вовсе, а само прорвалось?
Он сложный. Я это вижу, чувствую. И я для себя совершенно точно решила, что мне совсем не интересно разгадывать его. Меня это злит, напрягает и раздражает.
Но… мысли, почему-то, уже не впервые возвращаются к этому. Ещё и замечание Артёма о том, что мать Ярослава не позволяла ему играть игрушками, считая, что разбалует этим.
Сначала я восприняла эту фразу как шутку, но потом задумалась. Если это правда, то это ужасная жестокость по отношению к ребёнку. Неудивительно, что Нажинский вырос таким закрытым и жёстким.
По дороге домой Рома болтает без умолку. Он перевозбуждён и, кажется, вечером уложить его просто так не получится. Но потом его будто срезает. Он тускнеет на глазах.
Сначала мне кажется, что Рома просто выжат после такого эмоционального дня, но когда я его обнимаю, то понимаю, что он весь просто горит. Мой настоящий кошмар — его высокая температура.
17
Снова растёт. А я ведь только три часа назад давала лекарство, и упала температура далеко не сразу, а начала снижаться только через час. И вот спустя ещё два снова ручки у ребёнка холодные, а сам он дрожит во сне.
Рома болеет не часто, некоторые мамочки в садике не забывали мне даже об этом сказать. Некоторые даже с откровенной завистью.
«Моя в сад неделю ходит, а потом две дома сидит. А ваш вон без перерыва уже третий месяц. Повезло»
Мне не раз хотелось пристукнуть за такие слова. Я хоть и не особенно суеверная, но, как говорится, счастье любит тишину. Да и так получалось пару раз, что едва кто-то заикнётся, что Ромка мой редко болеет, как он буквально на следующий день с соплями просыпается.
Но вот если сын заболевает, то для меня это как минимум две-три бессонные ночи.
Принимаю решение измерить минут через десять, если цифры будут
