Книга Сны куклы - Елизавета Берестова

Когда допросы в доме господина Касла были закончены, Рика и Вил отправились дальше.

— Если Касл собирался положить кольцо в банк, — рассуждал коррехидор, — значит, у него имеется собственная ячейка. Давайте посмотрим, что он там хранил. Содержимое банковской ячейки может очень многое рассказать о её владельце.

— Зачем вы сказали Сименсу, будто я могу залезть к нему в голову? — спросила Рика.

— А вы не можете?

— Конечно, нет! Не делайте так больше, не ставьте меня в дурацкое положение! — воскликнула она, — что я, по-вашему, должна была сделать, если бы домоправитель упёрся и сказал, мол, давайте, проверяйте!

— Не знаю, — пожал плечами коррехидор, — придумали бы что-нибудь. На худой конец вы могли бы снять амулет, блокирующий ауру бога смерти.

— Магия — это вам не балаганные фокусы, — обиженно проговорила чародейка, — на ходу ничего не делается. Любой ритуал требует тщательной подготовки и затрат маны. Вы, сударь, впредь хотя бы сначала поинтересуйтесь, что я могу сделать, а чего — нет. Тогда и стращайте подозреваемых.

— Выходит, проникнуть в сознание человека нет никакой возможности? — с сожалением заметил Вилохэд, а Рика только отрицательно покачала головой, — жаль. Как подобное заклятие облегчило бы нашу работу. Проверил память подозреваемого, и сразу узнаешь, о чём он умолчал, где солгал, и что в реальности делал в то время, когда было совершено преступление.

— Я соглашусь с вами, — сказала чародейка, — подобное было бы весьма полезно, — но, увы, делать этого никто не умеет. Пытались по типу гипноза, но и результат оказался столь же ничтожным. А от более глубокого проникновения в сознание подопытные теряли рассудок. После этого маги оставили попытки влиять на личность и сознание человека.

— Пожалуй, оно и к лучшему, — согласился коррехидор, — мне как-то стало не по себе от мысли, что в Артании или где-либо ещё могли начать перекраивать личности людей, чтобы получить бесстрашных солдат, покорных жён, добросовестных работников, которым не нужно ничего, кроме еды и ночлега.

— Спите спокойно, это невозможно и запрещено законом, — ответила Рика, — мы не умеем даже помочь человеку преодолеть боязнь темноты, где уж нам солдат создавать!

Здание «Королевского банка кленового листа» оказалось вычурным и помпезным. Вперёд выдавался козырёк в виде названного листа, под те же кленовые листья были стилизованы дверные ручки и решётки на окнах первого этажа. Четвёртого сына Дубового клана здесь знали. Не успел Вил распахнуть входную дверь и пропустить вперёд чародейку, а к ним навстречу уже спешил мужчина в безукоризненно отглаженном костюме и волосами, расчёсанными на прямой пробор. Рика подумала, что он их мажет специальными средствами, потому как волосы выглядели буквально приклеенными к голове.

— Наш банк бесконечно счастлив видеть в своих стенах младшего господина Окку, — он низко поклонился, — поверьте, вам никогда не придётся жалеть, что вы решили прибегнуть к нашим услугам, — ещё один поклон, — вы можете открыть у нас счёт, осуществлять переводы, получить кредит, а наши банковские ячейки защищены особыми заклятиями, и никто, кроме вашего сиятельства, никогда не сможет увидеть то, что вы изволите туда положить!

— Я высоко оценил работу с клиентами в банке «Кленового листа», — ответил Вил и приобрёл вид пресыщенного жизнью отпрыска богатого и знатного дома, — господин?

— Ах, простите меня великодушно, — снова поклонился прилизанный, — для нас, сотрудников банка, дела банка всегда на первом месте. Я забыл представиться. Ясуда, Эрне́с Ясу́да — младший помощник управляющего.

— Ясуда, — удостоил личного обращения коррехидор, — я посетил ваш банк не с целью воспользоваться услугами, о которых вы уже успели мне рассказать. Мы с госпожой королевским коронером расследуем убийство одного из ваших клиентов и хотели бы ознакомиться с состоянием его счёта и содержанием банковской ячейки. Мои полномочия подтверждены королевским амулетом, — он вытащил золотой кленовый лист, который носил на цепочке на шее. Лист не только был показателем высокого статуса, но и защищал его обладателя от враждебной магии.

— Конечно, конечно, господин коррехидор, это лишнее, — проговорил Ясуда, но всё же внимательно поглядел на амулет, — что вы предпочтёте сделать в первую очередь?

Вил подумал немного, потом сказал, что сначала желает ознакомиться с состоянием финансов Акито Касла. Рике показалось, что это имя почему-то произвело неприятное впечатление на прилизанного Ясуду.

Младший помощник управляющего привёл посетителей в специальный кабинет, где обслуживались особо почётные клиенты, с поклоном усадил на мягкие диваны и предложил скрасить огорчительное ожидание чашкой отличного чая. Пока Рика и Вил пили чай (Вил заметил, что банк явно льстил себе, завышая качество подаваемого чая), снова появился Ясуда с целой кипой документов. Он доходчиво и толково разъяснил, в каком состоянии находились дела владельца театра-варьете «Весёлый вечер». Получалось, что Касл стоял на пороге банкротства. Доходы от его заведения стремительно уменьшались от месяца к месяцу, на плаву его кое-как держали выплаты от дамского благотворительного сообщества. Благородные дамы высшего света Кленфилда устраивали спектакли, показывали живые картины и читали просветительские лекции.

— Не мудрено, что он хотел продать убыточное предприятие, — вполголоса заметил коррехидор, читая бумаги, — ещё не много, и он пошёл бы по миру.

— Получается, пытать его ради получения денег смысла не было никакого? — сказала Рика. Она, вытянув шею, заглядывала в разложенные на столе бумаги.

— Ни малейшего, — подтвердил Вил, — его можно было трижды замучить до смерти. Всё одно платить ему было нечем.

— Возможно, у него были ценности иного рода, — рассуждала вслух Рика, — драгоценности, какие-нибудь акции или королевские облигации. Вы ведь правильно рассудили: зачем-то Каслу понадобилась банковская ячейка.

— Давайте взглянем на её содержимое.

— Видите ли, — проговорил Ясуда, — с ячейкой не всё так просто. По правилам нашего банка посторонние лица могут ознакомиться с её содержим только в присутствии владельца либо его душеприказчика вместе с нотариусом, который заверял завещание. И это всё возможно лишь по истечении полугода со дня смерти владельца вклада. Причём речь идёт о календарных сутках, то есть время отсчитывается с полуночи дня физической смерти владельца ячейки. Так что, господа, приходите через шесть месяцев без двух дней.

— Вы, Ясуда, по всей видимости не поняли, — сказал Вил негромко и отчётливо, что, как уже было известно чародейке, говорило о том, что он готов выйти из себя, — я — верховный коррехидор Кленфилда и полномочный представитель Кленовой короны. Я имею право посмотреть всё, что полагаю необходимым для расследования и когда полагаю сие необходимым для расследования. Если мне придёт в голову затея взглянуть на банковскую ячейку господина Акито Касла в половине второго ночи, вы и ваше начальство покажете