труп. Со слуги ручьями текла вода, а сапоги противно хлюпали. Подтащив Иванко к ногам хозяйки, Войко отпустил его и отбежал. Он не любил тёмную магию.
Рогнеда провела руками над телом, стараясь отыскать в нём остатки магии. Магия никогда не покидает тело полностью, даже после смерти. Её крупицы навсегда остаются в костях, мышцах, внутренних органах. И эту магию можно использовать. Рогнеда вытащила из косы острую заколку и чиркнула ей по запястью. Крови нужно совсем немного: пара капель на лоб Иванко, пара капель на грудь, ещё пара — на пупок. Теперь заклинание:
Ты уже у Морены в руках,
Поле Нави твой новый дом.
Но взываю к тебе, заклинаю твой прах —
Стань, Иванко, моим рабом.
Возвратись в мир живых на миг,
И ответь ты на мой вопрос.
Кровь моя — мой призывный крик,
Проводник твой из мира грёз.
Заклинаю!
Рогнеда ударила Иванко в грудь и изо-всех сил прижала ладонь к тому месту, где раньше билось сердце. Капли крови на синей коже заискрились, тело задрожало. Из ушей, носа и рта полилась тёмная, смешанная с кровью трупа вода. А тело Рогнеды сковало болью.
У тёмных чар своя цена. И, как правило, это боль. Любые чары истощают магический запас, но тёмные чары требуют большего — они пытаются выпить всю тебя, без остатка — твои кости, мышцы, твою кровь и даже способность мыслить. Но взамен они дают силу и власть.
Сердце разогналось до предела. Казалось, оно оглушительным барабаном бьётся во всём теле. Виски сдавило, и Рогнеда застонала, схватившись свободной рукой за голову. Нужно потерпеть. Ещё немного.
Боль отступила так же мгновенно, как началась. Иванко открыл мутные, белёсые глаза и резко сел. Изо рта вылилось ещё немного воды.
— Иванко! Кто убил тебя? — выкрикнула Рогнеда. Времени было мало. Даже самый искусный чародей не мог удерживать душу мертвеца в теле дольше нескольких минут.
Мертвяк тупо уставился на Рогнеду.
— Кто убил тебя? — повторила она, делая акцент на каждом слове.
— М-м...гыде…..я… — фиолетовый раздутый язык едва шевелился во рту.
— Кто. Убил. Тебя?
Иванко дёрнулся.
— Жэн-ина… олофы ак фонцэ…
— Женщина? Волосы как солнце? — Рогнеда попыталась угадать.
Иванко кивнул, роняя изо рта воду.
— Имя! Ты знаешь её имя?
— И-мя… — тупо повторил мертвяк и повернул голову. Несколько мгновений секунд он смотрел на Войко, а потом поднял одеревенелую руку. — Он...нает…
Рогнеда посмотрела на Войко, он съёжился и замотал головой.
— Ничего я не знаю! — взвизгнул он.
— Он... ыл...ф ней, — пробулькал Иванко. — Он...ыл...ф ней! Он!
Рогнеда поднялась на ноги.
— Ты! — прорычала она, делая шаг навстречу Войко.
— Он врёт! — Войко попятился.
— Мертвецы не врут.
Войко направил арбалет. Рогнеда застыла, глядя на болт на взведённой тетиве. Он знал. Знал, и пока она поднимала мертвеца, натягивал тетиву. Рогнеда пришла в бешенство.
— Стой! Я в-выстрелю! — завопил Войко.
— Кто она?! Кто хочет моей смерти?! — Рогнеда не остановилась и продолжила наступать. Она знала, что слуга не выстрелит.
— Я просто хотел начать новую жизнь! Я просто принёс чай! Не приближайся!
— Назови имя! И ты умрёшь быстро! — Рогнеда продолжила наступать.
Войко выстрелил.
Болт укусил Рогнеду за ухо и впился в стену дома за спиной. Ублюдок! Рогнеда взмахнула руками, и ноги Войко оторвались от земли. Она резко опустила руки, и Войко с размаху придавило к земле. Он закричал, а Рогнеда услышала, как хрустят его кости.
— Имя! — закричала она, всё сильнее и сильнее придавливая Войко к земле чарами.
— Я н-не скажу!
— Скажешь! — Рогнеда сжала кулак у лица Войко и потянула, чувствуя, как с этим движением воздух покидает его лёгкие.
Войко захрипел.
— Имя, Войко!
Войко молчал.
— Моя семья вытащила тебя из грязи и долгов. Мы дали тебе кров и пищу. И вот как ты мне отплатил? Предал меня?
— Это… н-не жизнь была… — выдавил он.
Рогнеда закрыла глаза, стараясь успокоить дыхание и не убить Войко раньше времени.
— Имя. Назови имя, и я отпущу тебя.
— Н-не отпустишь. Ты убийца. Ты умеешь т-только разрушать. Ты…
Рогнеда не могла больше слушать. Рука практически непроизвольно дёрнулась, отбирая остатки воздуха. Войко задрожал, тело свело судорогой. Он лежал у ног Рогнеды, извивался и хватался руками за горло, глядя на хозяйку испуганным карим глазом. Он умирал целую минуту, и всю эту минуту Рогнеда неотрывно смотрела в его карий глаз. А когда он застыл и затих, она отвернулась.
Войко служил ей с самого моего детства. Нянчил после смерти матери, присматривал, когда отец неделями пропадал в игорных домах. Возможно, в глубине души она даже считала его семьёй.
По щеке сбежало что-то холодное. Что это? Рогнеда провела рукой по лицу, смахивая влагу, и ухмыльнулась. Этого ещё не хватало. Войко — просто человек. Слуга. И его жизнь ничего не стоила.
Рогнеда оглядела тела, ругая себя за несдержанность. Поднять Войко и вытянуть из него имя у неё уже не хватит сил, да ничего бы и не вышло — татуировка на шее слуги надёжно защищала тайны Войко даже после смерти. А ведь она должна была защищать Рогнеду. Иванко же вновь превратился в бездыханный труп. Надо от них избавиться и убираться отсюда.
В эту ночь её впервые мучили кошмары.
Глава 7. Сделка есть сделка
Жалела ли Рогнеда о смерти Войко? Она знала, что слуга получил по заслугам. Она могла простить неудачу, плохо выполненную работу, но предательство? Предательства Рогнеда простить не могла. Она жалела только о том, что ей не хватило выдержки, чтобы вытянуть из него имя. Если бы смогла удержать себя в руках, если бы надавила чуть сильнее, он бы сдался. Он бы выдал имя. Возможно, в глубине души Рогнеда просто не хотела знать. Не хотела знать имени человека, которого Войко предпочёл ей.
Рагна слетела с подоконника и села Рогнеде на плечо. Прошло уже несколько недель с того дня у мельницы. Птенцы уже совсем оперились и покинули гнездо, от Финиста не было вестей, убийца не объявлялся, а Рогнеда проводила дни в пустом доме. Слуг она распустила — не хотелось давать убийце возможности подобраться через них. Рогнеда усвоила урок.
Кроме меня и птиц в доме осталась только кухарка
