— Это как раз легко объяснить. Потому что он обожает насилие. Он решил, что в доме, где Рэнд сначала убил собственного сына, а потом себя, как раз та атмосфера, которая будет стимулировать его творчество. Пит — художник, как вы знаете.
— Так мне сказали. — Я постарался говорить сдержанно. — А что он рисует?
— Насилие, конечно, — нетерпеливо ответила она. — Что же еще? Кровавые убийства, страшные пытки, извращенный секс и все такое. Но он абсолютно безвреден.
— Это как посмотреть, — хрипло возразил я.
— Свои эмоции он выплескивает в своих картинах так же, как я выплескиваю свои, прыгая в постель с каким-нибудь жеребцом. Керк выплескивает свои...
— ..вырезая свои инициалы на груди первой попавшейся под руку женщины, — закончил я за нее.
— Итак, Бренда рассказала вам свою печальную историю? — Ее рот сжался. — Если кто-то и напрашивался на это, так это только она! Я не виню Керка за то, что он пустил в ход нож. Пусть еще скажет спасибо, что он не перерезал ей горло!
— Только за то, что она попыталась удержать его от изнасилования этой девушки Рилман?
— Что? — Раскрыв рот, Аманда уставилась на меня. — Кто это вам сказал?
— Мери, — ответил я. — Бренда рассказала мне другую историю. Какова будет ваша версия?
— Чего ради мне стараться? Все равно вы мне не поверите. Где Керк?
— Не знаю, — искренне ответил я.
— Вы уверены, что вы действительно детектив, мистер Холман?
— Больше не уверен. А вы уверены, что вы действительно ведьма?
— Больше не уверена. — Она снова ослепила меня улыбкой. — Если бы я была уверена в своей силе, я наслала бы на вас заклятье и перетянула вас на свою сторону. Мне нужен друг, Рик Холман, и я надеялась, что им станете вы.
— В данный момент я слишком сбит с толку, чтобы заводить с кем бы то ни было дружбу, — сообщил я ей. Она медленно кивнула.
— Зачем вам знать, где я была прошлой ночью?
— Потому что прошлой ночью в доме Конциуса в Санта-Байе состоялся шабаш, — объяснил я. — Я был там в качестве, если можно так выразиться, постороннего наблюдателя.
— Кто еще там был? — Тон ее голоса был деланно-беззаботным. — Я их знаю?
— Там был козел, — ответил я. — А еще шакал и кабан.
— А я там тоже была?
— Как можно определить, кто был кто, если на них были маски?
Допив стакан, она соскользнула со стула.
— А теперь я должна попрощаться, мистер Холман.
— Прежде чем уйти, ответьте мне на один вопрос, — сказал я. — Вы скрывались за одной из этих масок?
— Я не уверена, что помню. — Ее глаза насмешливо блеснули. — Почему бы вам снова не начать играть в детектива, Рик Холман, и самому это не выяснить?
Глава 7
Входная дверь, удерживаемая цепочкой, приоткрылась на пару дюймов, и в щель на меня с опаской глянул голубой глаз.
— Я решал, то ли мне оставаться дома и медленно сходить с ума, — объяснил я, — то ли навестить тебя. Может быть, вместе мы что-нибудь придумаем.
— Рик! — Она сняла цепочку и распахнула дверь. — Я чувствовала себя точно так же.
На Мери был короткий черный халатик, доходивший ей до середины бедер. По тому, как колыхались ее груди под тонкой тканью, когда она шла в гостиную, я решил, что под халатом у нее ничего нет, и мир мне сразу показался не таким унылым. Я всегда утверждал, что ничто так не отвлекает мужчину от несущественных вопросов, как секс.
— Присаживайся, а я приготовлю выпить, — предложила она. — Тебе удалось отоспаться?
— Добрых полдня! — Я уселся на кушетку. — А ты как?
— Весь день. — Широким жестом она закинула руки за голову. При этом движении халат слегка разошелся, и я увидел обе груди с торчащими сосками. Ее бедра обнажились, но она даже не потрудилась одернуть халат.
— Я только что приняла роскошную ванну и снова чувствую себя человеком. Хочешь мартини? У меня все готово.
— С удовольствием! — откликнулся я. Она принесла стаканы с напитками и села на кушетку рядом со мной.
— Все, что я хочу, это забыть то, что случилось прошлой ночью.
— Великолепная идея, — согласился я.
— Рик? — Ее глаза светились теплотой, когда она посмотрела на меня. — Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты был так мил ко мне сегодня утром. Если бы не ты, я бы точно сошла с ума после всего, что произошло!
— Забудем об этом, — сказал я.
— Я не могу, — тихо произнесла она. Внезапно она выхватила из моей руки стакан и поставила его рядом со своим на маленький столик возле кушетки. Теплый взгляд ее глаз приобрел какое-то новое выражение, когда она взяла обе мои руки и положила себе на грудь.
— Тебя это возбуждает? — прошептала она.
— Ты меня дурачишь? — пробормотал я.
— Я так рада, Рик! После всего, что они со мной сделали, я подумала, может быть...
В дверь позвонили, и она коротко выругалась. Я с неохотой отнял руки от ее груди, а Мери скорчила гримасу.
— Кто бы это ни был, скажи им, чтоб они проваливали, — посоветовал я.
— Можешь не сомневаться! — В дверь снова нетерпеливо позвонили, и она встала с кушетки.
Я воспользовался моментом, чтобы взять стакан и отпить глоток мартини, прежде чем Мери появилась в комнате, преследуемая по пятам своим дружком-маньяком. Керк Малвени появился как всегда вовремя!
— Итак! — Он ослепил меня улыбкой, и я снова ощутил в голове пульсирующую боль. — Трудитесь вовсю, Холман? Или только собираетесь приняться за работу, судя по тому, что Мери уже почти раздета?
— У вас, Керк, все-таки должна быть какая-то черта характера, которая не внушала бы отвращение, — огрызнулся я. — Интересно, что бы это могло быть?
Он наклонился и воспользовался ближайшим стаканом с мартини.
— Это мое естественное скромное обаяние, — сказал он, выпрямившись. — Оно не сразу проявляется на людях.
— Как бородавка? — ехидно предположила Мери.
— Я пью в память о дорогом ушедшем друге. — Подняв высоко стакан, он сделал быстрый глоток. — Последнее прощание с дорогим ушедшим другом.
— Что ты несешь? — с тоской спросила Мери.
— Эд Конциус, — объяснил он. — Сегодня утром нашли его тело на пляже недалеко от дома. У него было перерезано горло.
— Ты шутишь? — прошептала она.
— Нисколько. — Он покачал головой. — По радио только об этом и говорят. Они называют это очередным ритуальным убийством. Какой-то умник связал это убийство с трупом, вынесенным волнами на пляж примерно с год назад. Молодая девушка по имени Ширли Рилман.
