N и скрыл специально всю информацию от следствия. Николай С. был посмертно реабилитирован и не передан огласки, за совершенные деяния ранее. Вся информация о нем ликвидирована либо недоступна. Деньги за заказ не найдены либо утеряны. Все участники группы дознания и знающие всю информацию так же ликвидированы. С ув. Антон Константинович Рыбаковский…
— Ну дед. Ну старый чекист. — Произнёс Михаил. — Знал толк. Не очернил память и нашу семью, подсуетился во время. М-да, дела. А я уж грешным делом решил, что отец был совсем отморозок. А он вон как. Расправился со злом очередной раз. Играли с ним в темную, поставили на кривую дорожку. Ан нет. Наших не сломать. Хотели молчания — всем рты заткнули. Это нужно уметь так ведь. Провернуть, что до сих пор жилы в ногах у всех стынут. Такое дело крутанул. Такую банду накрыл и ликвидировал, почти в одиночку. Ну, батя. Киллер, етит твой корень. Ну пусть будет так. — Произнёс шепотом Черный, собрал все со стола и вышел из комнаты.
В дверях его встретила всё та же женщина.
— Уже уходишь? — Спросила она.
— Да. Как ваш брат умер? Только не ври мне про болезнь! — Резко произнёс Миша.
— Он застрелился. Два часа сидел в комнате, что то писал, потом ушел к себе и пустил пулю в лоб. Он тут не жил. Это моя квартира, я ему не родная сестра. Сводная. Все бумаги оставил и предупредил про тебя. Я не знаю, что ты там нашел, но видимо что-то очень важное для себя. Ступай с Богом. — Тихо произнесла старушка.
— К вам никто не приходил больше? — Уточнил Черный.
— Нет.
Миша быстро спустился по лестнице вниз, вышел к подъезду, кинул все бумаги на заднее сиденье и резко стартонул с места. Были уже сумерки. Зима. Темнело быстро. Морозец подступал в этот вечер, снег стал жестким, серебрился от света фонарей. Он заехал домой к матери, позвал свою девушку и отправился с ней прокатиться по зимнему лесу. Она как была в легком платьишке, лишь успела накинуть на себя шубку и прыгнула в салон. Михаил петлял сквозь деревья по еле заметной колее лесной дорожки. Остановившись на небольшой открытой поляне, он вышел, кинул на снег все документы, поджёг один лист и кинул в кучу. Бумаги вспыхнули ярким пламенем, озаряя глушь опушки леса.
— Вот и всё. Это не моя жизнь. Это его. Пусть останется лишь тишина. — Тихо произнёс он.
Из салона джипа вышла Эля, взглянула на своего жениха, на кучку горящих бумаг и обняла Мишу. Он подхватил ее под ноги и закружил на руках. Ее шубка слетела с плеч, ей было не холодно, а наоборот задорно и спокойно рядом со своим мужчиной. Черный поставил ее на снег, та наклонилась к нему, выставив свои сладкие губы, он сделал тоже самое, их фигуры слились в поцелуе, под светом фар автомобиля.
