Книга Ведьмочка-Травница - Макарова

— Не знаю. — чувствовать себя допрашиваемой мне определенно не нравилось. — Чего ты щуришься на меня? — недовольно вскинула подбородок. — Плохо видишь?

Как соблазнить парня по методу Мэл Ходж — Нагруби ему!

— Вообще-то да, плохо. — честно признал Йен и чуть отошел, заставив краску стыда окрасить мои щеки и почувствовать себя одновременно глупо и неловко.

Скажи что-нибудь милое, подумала я. Скажи что-нибудь не агрессивное, нейтральное:

— Купи себе очки! — с вызовом последовал мой следующий выпад. — Нечего так смотреть! И потом только больной на голову захочет убивать дракона. Они же такие ми… — прикусив язык, не стала договаривать.

Потрясающе Мэл, уничтожай дальше свои шансы на призрачную возможномть нормального общения с первым красавцем университета.

— Зато ты в разы усилишь свою силу. — он медленно обходил стол, с интересом изучая выбранные мною книги. — Многие бы мечтали о таком.

— Я не многие. Поэтому извини, если разочаровала.

Йен перевел взгляд с красной обложки «Мемуаров Арпсина» на меня. Сердце предательски пропустило удар и по телу поползли мурашки. Передо мной стоял идеальный представитель человеческого вида.

Высокий, широкоплечий, испускающий в пространство вокруг особый сигнал, знаменующий его внутреннюю силу и непоколебимость. Русые волосы, уверенные карие глаза, правильный ровный нос, плотно сжатые губы и широкие скулы, до которых мучительно хотелось дотронуться.

— Ты не с тех книг начала своё исследование. — спокойно произнёс он и зашагал к своему месту.

Глава 17. Как с меня коварным обманом сняли брюки…

Когда по приезду чемоданы с вещами шли к своим владельцам, мой сумел запомниться своими размерами и пыхтением. Напоминающий беременного тюленя в сером бархатном пиджачке, он с напряженными вздохами и непоколебимостью, достойной истинного героя, медленными шагами поднимался или точнее перетекал с одной ступени на другую. Ни одной здравой мысли о том, как могу помочь, не возникало, поэтому все, что оставалось — идти рядом и подбадривать, получая в ответ недовольные взгляды и брюзжание, «мол это еще пушинка во мне. Вот, когда с твоей бабушкой выезжаем на отдых, тогда да, тяжеловато мне приходится…».

Кайли была не столь мягкосердечна, как я и с хладнокровием врача, повидавшего не мало смертей, откровенно заверяла, что бедолагу хватит удар до того, как он поднимется к нам в комнату. Чемодан смерил мою подругу надменным взглядом и преодолев все пролеты, эпатажно ввалился в нашу комнату. Покатился к моей кровати, пару раз довольно вздохнул и, открывшись, выплюнул несколько платьев мне на кровать, явно лишних. Затем заполнил комнату звуком, напоминающим довольное рыгание, к счастью без запаха. Самодовольно хмыкнул и заснул, превратившись в простой неодушевленный предмет.

Он был битком забит сотней платьев и туфель, которые мне демонстрировала бабушка. Ни одной моей футболки, но одних джинсов или кроссовок! Мой красный чемодан, конечно же, тоже загадочно пропал. Точнее, по странной случайности, его забыли положить в багажник.

Единственными брюками, которые удалось найти, практически утонув в вещах, являлись черные штаны из тонкого черного велюра, плотно облегающие ноги своей владелицы. То есть мои, а я никогда не понимала моду на плотное себя-затягивание …

На территории университета запрещалось пользоваться гаджетами. Магия вступала в одну ей известную борьбу с техникой и торжественно, а на мой личный взгляд, самодурственно, ее глушила. Поэтому если вы брали с собой какие-то устройства, то могли их использовать, как подставки или, на худой конец, зеркала.

Единственным местом, обладающим парадоксальным искажением, был «Жалеющий орешник», как прозвали дерево студенты, случайным образом обнаружившие около него волны, помогающие ловить связь миром технологий. Но и там все было не просто. Орешник жалел и помогал в определенные фазы луны, а чтобы не вызывать подозрения у преподавателей, следовало записываться в очередь и ждать, когда наступит твоя дата контакта.

— Пришли мне мои джинсы, ба! Мои обычные человеческие джинсы! — пламенно говорила я в трубку, дождавшись, наконец, своего часа икс.

— Хорошо, что ты сразу заводишься… — медовым голоском ворковали мне в ответ. И невинно уточняли. — А в платьях ты ходишь?

— Нет! Я хожу в брюках! В этих твоих узких! В них даже дышать сложно!

— Хммм, зачем ты себя мучаешь, детка? И как-то неприлично ходить в одном и том же… Одевай платья!

— Пришли мне мои синие джинсы и футболки! Ба! — у орешника имелись свои лимиты, и я знала, что терять время никак нельзя.

— Хорошо, пришлю… Ты любишь свою ба? Я же все для тебя делаю … И платья так пойдут к твоей фигурке…

— Джинсы!! Синие!!Мои!!!

Орех плюхнулся мне на плечо, давая понять об окончании сожалений, и связь сразу оборвалась.

Но через пару дней мне пришла посылка. Красивая мягкая коробочка серого цвета, перетянутая алыми ленточками. Маленькая записка, наполняющая пространство дорогими бабушкиными духами гласила: «с любовью, Камила». А внутри аккуратно сложенные лежали брюки. Черные. Кожаные брюки. В обтяжку.

ААА!

Встречу с ба я ждала всей пламенной душой.

А потом в дверь постучали. Парочка неспешных ударов.

— Тук тук, вы здесь? — На пороге стояла Кэтти и с любопытством заглядывала внутрь.

— Кайли вышла попить кофе, — растроенно ответила, складывая полученную посылку и собираясь убрать ее к остальным вещам. — Так что я пока одна.

— А у меня только закончились занятия. — зайдя, она закрыла за собой дверь и с улыбкой направилась ко мне. — О, тебе посылку прислали?

Я щелкнула пальцем и гардероб открылся, раскрывая малую часть имеющихся платьев — бабулиных сокровищ.

— Да. Брюки. — с кислой улыбкой помахала своей новой обновкой.

— Ничего себе! Это все твое? — Кэтти во все глаза смотрела на вещи. — Это же последняя коллекция Chloe. — она дотронулась до тонкого зеленого платья.

— Наверное, — неуверенно подтвердила я.

— То есть? Они же твои?

— Мои.

— А почему ты их не носишь?

— Не знаю… Я люблю брюки и удобную одежду…

— Мэл! Так нельзя. Бери это и иди надевай, я хочу посмотреть! — достав зеленое платье, безапелляционно всучила мне его в руки.

Мои попытки протестовать были отвергнуты и выброшены