что два дня провожал ее домой когда-то. Прямо к ней бежит со всех лап, лохмотья на нем какие-то болтаются, изодранные, а на шее, ошейник с цепью оторванной, по земле волочится.
— Что же это? — Испугалась девушка и стала пса гладить.
Конечно, про то, что это мог быть ее любимый, она не думала, так как в историю, рассказанную ей Екимом, особо не поверила, а лишь подумала и решила для себя, что так парень ее испытывает, разыгрывает.
— Эх, песик мой песик. — Вздохнула девушка и потрепала пса по холке. — Хоть ты рядом. Да только, что же это с тобою сталося?
Нашупав пальцами ошейник и рассмотрев цепь, Рая насторожилась:
— Стало быть, ты чейный.
Пес вилял хвостом, поскуливал и преданными глазами смотрел на Раю. Казалось, была б возможность по — человечьи псу говорить, рассказал бы чего важного, все бы поведал о приключениях своих.
— Ну, пойдем мой хороший, домой тебя провожу в этот раз Я. — Сказала Рая, да только слова ее разозлили пса и тот, рыкнув, мотнул головой в сторону.
— Да что же это с тобой, дружок лохматый? Я ж не понимаю, чего ты хочешь. А может, обидели тебя? И ты не хочешь домой идти? — Вдруг прояснилось в голове у Раи:
— Точно… обидели тебя. Видно же. По-хорошему, от годных хозяев, какая собака бежать будет, да еще и с цепи рваться?
И пес, заскулив громче, сел на землю и положил грустную морду на ноги девушке. Рая склонилась над хвостатым, акуратно растегнула и сняла с него ошейник с цепком.
— Так-то легче будет. Все равно уже неисправная вещь.
Пес облегченно вздохнул, как ей показалось.
— Ну, то пошли ко мне. А завтра разберемся, чей ты, почему удрал. Утро вечера мудренее, а там уж и решим, что делать с тобою будем. Все ж не на улице, пойдем.
Проведя нового друга к своему дому, Рая опасалась, что собаки их двора, не примут новенького, но ошиблась. Те даже не залаяли ни разу, а лишь завидев прибывшего, хвостами дружно завиляли, будто давно знакомы.
Рая покормила пса и пошла в дом, спать. Удивительно спокойно ей было на душе и в тоже время странно от этого. Будто бы Еким рядом с ней был, и никакие разговоры подруг ее уже не тревожили.
Рая проснулась непривычно рано, раньше, чем ее родители. Спать больше не хотелось, и решила она проведать пса. Вышла на крылечко и обомлела. На ступеньках свернувшись калачиком, лежал в изодраной в клочья рясе, ее любимый Еким. Без сапог, без споднего. Дворовые собаки окружали его, будто бы грели. А те, что на привязи сидели, даже звука не издали при появлении Раи, как будто знали чего, понимали и не хотели хозяев будить.
— Екимушка. — Вскрикнула Рая да тутже и рот себе закрыла рукою, ибо негоже еще и родителей разбудить. Те, такое, завидев, точно не поймут. Нечего орать, от греха подальше.
Еким проснулся, посмотрел на Раю. Весь грязный, измученный какой-то.
— Что же это? — Кинулась к нему Рая. А в памяти ее всплыл весь разговор из прошлого, о перевертнях да о песьем языке.
— Последний раз видимся мы Раечка, видимо. — Прошептал Еким. — Бежать мне надо.
— Куда? Как бежать? — Обнимая Екима, спросила Рая.
— Ты бы мне только одежды, какой дала. Негоже мне так. — Попросил он.
Рая провела Екима в сарай, велела ждать, а собаки охранять стали.
Схватив рубахи да штаны брата старшего, сапоги да пояс, девушка направилась в сарай.
— Даст бог, не сразу братец пропажу вещей праздничных заметит. — Тихонечко шепнула Рая. И вправду, взяла она из комода, самые белые рубахи и самые дорогие штаны, те, что брат обычно по особым дням надевал либо на ярмарок.
— Кудой ты злыдня, тащишь мое добро? — Послышался голос сонного брата.
— Братец родненький, ты ничего не спрашивай, все одно не объясню, а ты и не поймешь. — Взмолилась Рая.
— Ан нет уж, вертай обратно. — Серьезно брат сказал. И Рая, недолго думая, толкачиком деревяным брата и огрела, тот и прилег на пол в безпамятстве.
— Прости брат. Не по злости Я так с тобой, а по необходимости. — Извинилась Рая да выскочила из дома. Главное, чтоб от шуму того, родители раньше времени не встали.
— Вот держи, подойти должно. — Разворачивая рубахи и помогая одеться Екиму, шептала Рая. И тут она заметила, что тело любимого ее, все исполосовано, как будто батогами его били по спине, по ребрам.
— Что же это? — Спросила девушка испуганно.
— Батько меня вчера воспитывал. — Ответил Еким. — Он же и на цепь посадил, чтоб Я беду не натворил.
— Какой такой беды Екимушка?
— Батьки Хрысти, вчера к моим приходили.
Рая чуть не вскрикнула, но сдержалась.
— Вот оно что… — Сухими губами еле пролепетала девушка.
— О браке, союзе и прочем долго толковали. А Я против! Я-то давно это знал, предупреждали псы, да не думал, что в акурат вчера это и произойдет. Не люба она мне, не люба. Да только когда батьки ее ушли, моих как подменили, все на своем уперлись, на женитьбе этой, а как Я супротив слова ихнего встал, так все мне припомнили. И то, что Я найденышь и прочее всякое. Тут Я не выдержал, бежать решился, обернулся, а батько на цепь меня. Про тебя они не знают, только вот псы говорят, что сплетни ходят по подругам твоим, вот они и накрутили Хрыстю. Хрыстя то… — Еким замолчал.
Из глаз Раи брызнули слезы.
— Не плачь душа моя. — Пытался утешить Еким Раю, да только та лишь плакала сильнее. Под угрозой счастье ее было.
— Если бежать надо, так Я с тобой убегу, куда глаза глядят, лишь бы с тобой! — Всхлипывая, но тем неменее уверенно проговорила Рая. — Нечего мне тут без тебя делать. А с тобой куда угодно, любую долю разделю.
— Одумайся Рая, что говоришь такое? — Схватился за голову Еким. — Не могу Я тебя на мытарства и страдания обрекать. Что со мной, да и где? Я собакой да хоть где смогу, а тебе как? Тут и дом твой и родные.
Да только слова парня никак не могли отрезвить девушку. Твердо она решила свою судьбу с любимым разделить.
— Поцелуй меня Екимушка, полюби. Все одно ты судьба моя, а Я твоя и ничего тут не переделаешь.
На время, решила Рая Екима в сарае спрятать, под балками вверху, а как стемнеет, то бежать будут вместе.
***
Брат пришел в себя, а вспомнить не мог, отчего у него так голова болит да кровь со
