Черный пес уже в пути
1
Из окна кухни все казалось разноцветным. Асфальт еще голубел, а трава зеленела, хотя солнце почти скрылось за горизонтом и небо отливало красным. В любом другом месте города красное небо стерло бы все цвета, как при фотовспышке, но только не здесь. Это был хороший квартал, застроенный частными домами, с широкими чистыми улицами, где все цвета, как ни странно, какое-то время сохранялись и после захода солнца.
— Время цветения, — сказала Роза, отряхивая с рук мыльную пену.
На прошлой неделе зацвели деревья на Адонис-авеню, прорываясь сквозь прутья оград, как брызги водопада.
— Готово, — добавила она, внушая самой себе, что тарелки в мойке чище некуда. Она целых десять минут мыла их и споласкивала в холодной воде, пока последнее сухое рисовое зернышко не отлепилось от фарфора.
Кстати, тарелки уже были чистыми, а дети еще нет. Она хотела искупать их и уложить в постель до прихода мужа, даже если они к тому времени не заснут. Роза вытащила пробку из мойки и увидела свое красивое лицо, которое отражалось в водовороте стекающей воды. Пройдет еще несколько лет, и ее волосы станут такими же седыми и тусклыми, как у ее матери.
Рафаэлю шесть лет, а Лите — восемь. У него подстриженные ежиком пушистые волосы, круглое личико и большие серьезные глаза с бровями домиком. Из-за этого кажется, что Рафаэль хмурится, даже когда он улыбается. А вот у Литы брови похожи на крылья, поэтому у нее такой вид, будто она вот-вот рассмеется, даже когда ей совсем не до смеха. Очень красивая девочка, как любит повторять ее бабушка Корасон, даже слишком часто, в ущерб самой Лите. Если Лита и вправду вырастет такой красивой, то чем меньше она будет об этом знать, тем лучше. Пока же она, как ни удивительно, совершенно не осознает, что может как угодно вертеть любым существом мужского пола старше тринадцати, и слава богу, если так будет и дальше.
Лучше выразить свою любовь и восхищение, просто проведя по влажным волосам детей, или снять с их лобиков мыльную пену, которая может попасть им в глаза.
— Как вода? — спросила Роза.
Лита кивнула:
— Хорошая. Не очень горячая.
— Ага, — поддержал Рафаэль. — Не очень горячая. Она была не очень горячая, даже когда мы залезли в ванну.
— Смотри-ка, ты уже не просишь дать тебе утенка.
— Гмм…
— Так что, дать его тебе?
— Ну… — Рафаэль пожал плечами, — ладно.
— Только «ладно»? А совсем недавно ты ни в какую не хотел без него купаться.
— Хорошо. Дай мне, пожалуйста, утенка.
Роза протянула ему желтую игрушку, и он бросил ее между скрещенных ног. Почти сразу же утенок завалился набок и стал тонуть. Две половинки пластмассовой игрушки постепенно разошлись, и немного песка высыпалось из нее при каждом купании. За несколько месяцев Роза так привыкла к тому, что песок царапает ей спину, когда она лежит в ванне, что ей почти недоставало этого ощущения, когда весь песок высыпался.