такое длинное, портфель, шляпа.
— Вы довольно хорошо запомнили его. Сможете опознать?
— Сомневаюсь. Было темно, и лица я не видела.
— Спасибо, мисс. Вы свободны. Теперь вы, мужчина.
— Погодите, — продолжила женщина, — я больше чем уверена, что это Кожаный Фартук.
— Кто? — скривился Абберлайн.
— А вы что, не знаете? Это Джон Пайзер. Он, вроде, сапожник, но все знают, что он избивает проституток, таких, как Энни. Извините.
Абберлайн подозвал к себе полицейского, что-то прошептал ему на ухо. Тот сразу забрал с собой пару других полисменов, и они удалились.
— Теперь вы, сэр, — Фредерик указал на другого свидетеля.
— Альберт Кадош. Я заходил вон в тот соседний дом где-то в половине шестого и услышал голоса. Женский и мужской с лёгким акцентом.
— С акцентом?
— Ну да. Мужчина говорил как-то мягко. Хоть голос был грубым, не знаю, как это объяснить.
— Я вас понял. Давайте дальше.
— Я остался покурить, а потом за забором что-то рухнуло. Полагаю, это упала жертва.
— Вы слышали, о чём был разговор?
— Нет, они говорили тихо, а подслушивать я не хотел. Могу сказать, что у них была довольно дружеская беседа, по крайней мере напряжения в их тонах я не слышал.
— Вы не могли не уловить деталей разговора, раз заметили акцент мужчины.
— Я только обрывки слышал, — мужчина почесал затылок. — Она говорила о пятнице. А он, я слышал, упомянул “благо Уайтчепела”.
Абберлайн медленно кивнул.
— Спасибо за информацию. Вы тоже свободны.
Инспектор отошёл от тела. За ним последовал Артур.
— Что теперь?
— Будем рыть улики. Побеседуем с этим Джоном Пайзером. Возможно, внутри жертвы есть какие-то следы. Если ничего не выйдем — будем ждать следующего хода убийцы. А он, поверь мне, совсем скоро будет действовать вновь.
5.
“Комната пыток”, или как её называли полицейские “зал для допросов” освещался одной единственной лампочкой, которая не сильно спасала положение. По углам стояли двое полицейских, за столом сидели Абберлайн и сержант Уильям Тик, которого Фредерик отправил за Кожаным Фартуком, и сам подозреваемый.
Бородатый еврей в круглых очках смотрел на них совершенно бесстрашно. Он уже имел дело с сержантом Тиком и считал, что тот недолюбливал его. Он смотрел ему прямо в глаза, не отводя взгляд.
— Что на этот раз, мистер Тик? — спросил Кожаный Фартук.
— Где ты был этой ночью? — грубо спросил сержант.
— Думается мне, что это не вашего ума дело, — подозреваемый прилёг на спинку стула, поправив лапсердак.
Сержант подал полицейским команду поставить еврея на место, но Абберлайн жестом остановил их.
— Слушай сюда, — Фредерик наклонился к нему через стол, — у нас вполне хватает поводов держать тебя тут, пока ты не сдохнешь, но сейчас нет на это времени. Ты можешь молчать, но тогда не выйдешь отсюда, поэтому советую тебе помочь расследованию. Стены толстые — твоих истошных криков, которые, поверь, скоро начнутся, никто не услышит.
Фартук громко цокнул.
— Так где ты был этой ночью?
— Занимался своими делами. Спал, пил, чинил сапоги, развлекался с куртизанками или избивал их. Вас мои дела касаться не должны.
Тик резко встал, но Абберлайн поймал его за локоть.
— Не пачкай руки, сержант. А ты, мерзкий жид, готовься к незабываемым ощущениям.
После этих слов инспектор встал, вышел, Тик последовал за ним. Дверь “зала для допросов” громко захлопнулась, и он превратилась в “комнату пыток”.
6.
— Я ещё не был в этой части Скотланд-Ярда, — Артур с удивлением смотрел на голые бетонные стены коридоров.
— Не было необходимости водить тебя сюда, — отвечал Абберлайн, почёсывая бороду.
— А теперь появилась?
— Да. Пора посвятить тебя в настоящие полицейские.
— Что мне придётся делать?
— Расслабиться и получить удовольствие, — странно улыбнулся инспектор.
Они подошли к огромной и наверняка толстой стальной двери. Фредерик покрутил в скважине старым ключом.
— Зал для допросов, — представил он, — а это подозреваемый.
За небольшим столом сидел худощавый еврей с тёмными усами и бакенбардами. Он прямо смотрел на прибывших полицейских.
— Кто это? — задал вопрос Артур.
— Аарон Косминский. Цирюльник из Уайтчепела. Эмигрировал из Российской империи. Но главное, что он может что-то знать об убийствах. Я по горло сыт замечаниями в свой адрес от кого попало, поэтому чем скорее он расколется, тем лучше.
— Какими ещё замечаниями?
— Я не стал чрезмерно посвящать тебя в ход расследования, вижу, что напрасно. Англичане возмущены, им не нравится, что в каком-то захолустном уголке Лондона зверски убивают людей. Они искренне считаю, что во всём виноваты исключительно полицейские, а в частности — я. Мои люди постепенно допрашивают обитателей Уайтчепела, самых подозрительных приводят сюда, ко мне. Как ты понимаешь, подозрительных много. Упускать их мы не можем, поэтому выбиваем из них всё. Да, это жестоко по отношению к Ист-Энду, но это же и необходимо. Если убийства продолжатся, подключим “летучий отряд”, будем брать вообще всех. Можно назвать это террором, но он принесёт плоды, хоть люди и не скоро забудут о нём.
Артур молчал, коротко посматривая на заключённого еврея.
— Я ведь должен избить его? — неуверенно спросил полицейский.
— Грубо говоря — да. Не делай такое лицо, вот увидишь, тебе понравится.
Артур неспешна вошёл в комнату, Фредерик проследовал за ним. Несбит сел прямо напротив Аарона, Абберлайн встал у стены, спрятавшись в тени.
— Здравствуйте, мистер Косминский, — нерешительно поздоровался полицейский.
— Можешь начинать меня бить прямо сейчас, — резко ответил еврей. — Мне нечего скрывать, моя совесть чиста. Твоя пока тоже. Или уже нет?
— Начинай, Артур, — прошипел инспектор.
— Я не могу вот так просто взять и…
— Потому что ты жалок, — подливал масла в огонь Косминский. — Вы все тут посмешище. Знаю, что я не первый еврей, который оказался здесь. Вы решили всех нас перебить? Давайте, залейте улицы кровью, но этого так не оставят.
— Начинай! — давил Абберлайн.
Артур неловко встал, подошел к Аарону. Ему казалось, что он не сможет просто так избить человека. Но еврей плюнул ему прямо в лицо. Несбит сорвался. Следующие минут десять в самом деле принесли ему удовольствие. Фредерик тоже наслаждался, наблюдая за избиением жида. Капли крови летели во все стороны. Под тяжёлыми кулаками Артура лицо Косминского постепенно превращалось в кровавую кашу. Разбиты нос, губы, брови. Когда вылетел подгнивший зуб, полицейский бросил его на пол. С размаха ударил ногой в грудь. Затем ещё, и ещё, и ещё…
— Хватит! — скомандовал Фредерик. — Дальше им займутся профессионалы.
Несбит отступил, посмотрел за избитого еврея сверху вниз. Но не увидел в его глазах страха. Увидел уверенность, от которой ему самому сделалось не по себе.
7.
Долгие допросы Кожаного Фартука ни к чему не привели. Джон Пайзер не
