— Скажите мне, что вы делали, бегая по кустам, словно спугнутый кролик?
— Кролик? Ну вот, теперь еще и кролик. Какой-то животный фетишизм. Вы что, считаете мир сплошным зоопарком?
— Перестаньте отвечать вопросом на вопрос. Я ведь не из числа ваших драгоценных клиентов. Ну так что же вы ответите мне? — потребовал он.
— Раз вы не мой клиент, то и отвечать вам я не обязана! Так что не тратьте свой запал понапрасну! — Кэти-Линн сняла темные очки, вынула из сумки кошелек и выхватила из него смятые бумажки, которые несколько дней назад Мартин бросил ей на стол. — Вот ваши восемнадцать дол ларов. Наймите себе другого высокооплачиваемого риэлтора! — хмыкнула она. — Вы туповаты для того, чтобы иметь с вами дело!
Он никогда не встречал такой женщины! Минуту назад дрожала, как росинка на листе, а сейчас смотрит тигрицей.
Кэти-Линн повернула ключ зажигания.
— Отойдите в сторону, — предупредила она.
Было видно, что сейчас ее ничто не остановит — нажмет на газ и проедет по его кожаным туристским ботинкам. Мартин тихонько чертыхнулся и отошел ровно настолько, чтобы не рисковать пальцами ног.
— Не думал я, что у вас хватит духа вступить в борьбу. У большинства женщин его не хватило бы.
Она внезапно остановилась.
— Не судите о моих способностях, сообразуясь с половой принадлежностью. Если хотите знать, в Палате по торговле недвижимостью я считаюсь одним из самых перспективных агентов!
— А я и не говорил, что вы глупая. Я сказал, что у вас могло не хватить духа.
Она прищурилась, словно готовилась броситься в атаку.
— Дух… Да что вы знаете о духе? По-вашему, нужно много духа, чтобы жить и умереть в этой глухомани? Таким людям, как вы, ни к чему ни паспорт, ни даже водительские права, потому что они ничего дальше своей деревни в жизни не видели и не увидят!
Мартин рванул дверь настежь, схватил Кэти-Линн за руку и вытащил из машины.
— Если уж вы решились оскорблять мое мужское достоинство, то делайте это стоя и глядя мне в глаза! — приказал он. Обоих захлестывали эмоции: сердца колотились, лица пылали от гнева.
Порывисто дыша, она ткнула его ладонями в грудь.
— Только такой мужлан, как вы, может думать, что единственное назначение женщины, работающей в фирме, это разносить кофе и соленые орешки! Ну так позвольте сказать вам вот что: тот болван, который посмел относиться ко мне свысока, теперь торгует подержанными автомобилями на заброшенной автостоянке! — крикнула она и залилась слезами.
Бэрк снова прижал Кэти-Линн к груди — на сей раз не для поцелуя, а чтобы сломить ее сопротивление. Он наклонился и прошептал ей на ухо:
— Я действительно не хочу обижать вас, а держу сейчас крепко только для того, чтобы вы успокоились.
С этими словами он принялся неспешно и бережно покачивать ее из стороны в сторону, убаюкивая, словно маленькую. Постепенно тело Кэти-Линн расслабилось, руки безжизненно упали.
— Если я сейчас поцелую вас, вы снова заплачете?
Кэти-Линн снизу вверх посмотрела в глаза своему неожиданному защитнику.
— Нет, — прошептала она. — Ваше прикосновение не причиняет мне боли. Просто иногда воспоминания о прошлом ранят сердце… — пробормотала она, ощущая тепло его тела.
Мартин стоял и ждал. Ждал ее реакции, ждал, что сейчас в приблизятся ее губы. И когда она приоткрыла рот — вовсе не для того, чтобы что-то произнести, а чтобы целовать и принимать поцелуи, — он не заставил себя ждать. Их губы встретились в неистовой страсти. Руки Кэти-Линн рванулись вверх и обвили сильную мужскую шею. Потом она притянула его к себе, ища крепких объятий и стремясь убедиться в том, что вызывает желание. Бэрк не обманул ее ожиданий.
Ее трепещущие губы раздвинулись. Жесткий рот Мартина впился в них, и на этот раз она не отпрянула. Кэти радовалась его страсти и просила большего, но вдруг отстранилась, испуганная силой проснувшегося в ней желания. Теперь ей нужно было во что бы то ни стало остаться одной, чтобы понять, откуда взялась эта страсть и что она может принести в будущем.
— Не могу поверить, — пробормотала Таня, вихрем врываясь в кабинет Кэти-Линн. — До сих пор мне не приходилось работать с агентами, заключившими сделки на миллион долларов. Думаешь, меня пригласят на церемонию награждения? — спросила она, вздергивая подбородок и любуясь своей осиной талией, отражавшейся в зеркальном окне.
— Ну если тебе хочется пойти, то можешь взять мои билеты. Надеюсь, места будут хорошие.
— Хорошие? — фыркнула Таня. — Ты одна из трех риэлторов, которых будут чествовать. У тебя будет самое престижное место во всем зале.
— Любопытно, — отозвалась Кэти-Линн. — Сидеть на престижном месте — это как раз для меня. То непрестижное забытье, то чуть ли не пьедестал…
— Не хочешь попозже пройтись по магазинам? — спросила Таня. Она покопалась в висевшей на поясе сумочке, вынула крошечный шелковый кошелек, дернула молнию и сморщила носик: с деньгами явно не густо. — Можно было бы потратить аванс в счет будущего жалованья, — прозрачно намекнула она.
Не моргнув глазом, Кэти-Линн полезла в нижний правый ящик стола и вынула оттуда блокнот, куда вносила свои расходы.
— Ну что ж, давай проверим твое финансовое состояние, — предложила она.
Уж ей ли не знать, что Таня еще не погасила предыдущий долг, что давно обходится вещами, которые Кэти-Линн выделяет ей из собственного гардероба.
Таня опустилась на кожаный диван и подобрала под себя ноги.
— Ладно, К.-Л. Забудь про аванс. Я предлагаю тебе выгодное дельце. Ты дашь мне поносить твой блейзер, а взамен можешь взять мой черный костюм.
— Черный костюм? — повторила Кэти-Линн. — Да ты сама влезаешь в него с трудом! Таня, я не ношу одежду, которая сшита для куклы Барби. Оставь костюм себе. А чтобы ты не считала меня жадной, можешь надеть одну из моих новых юбок.
— Не в обиду тебе, скромнице, будет сказано, — хихикнула Таня, — но твои юбки слишком уж длинны. А насчет костюма подумай. Если ты наденешь к нему золотой пояс и черные лакированные туфли, ни один мужчина не устоит.
Кэти-Линн знала, что Таня желает ей добра, но соблазнять женатых мужчин с помощью черного костюма в обтяжку в ее плацы не входило.
— И кого ты приведешь с собой на церемонию? Кого-нибудь симпатичного? — снова оживилась Таня.
— Я же сказала тебе, что не пойду, — повторила Кэти-Линн. — Думаешь, моей стене не хватает еще одной гравированной пластинки? Кому это нужно!
— Тебе и нужно! — воскликнула искренне пораженная собеседница. — Ведь ты все делаешь для признания. Черт побери, я знаю, как ты — нет, мы — работали над делом «Браун». Комиссионные волнуют тебя в последнюю очередь. Ты стремилась выиграть и одержала победу! Так что иди и получай свою награду!
