кексов.
Я громко вздыхаю и роняю вилку, которая падает на пол машины с кучей лапши на ней.
— О боже, мне так жаль, я могу заплатить за уборку Бэтмобиля и этой машины. Но если честно, я предупреждала тебя, что я — грязный едок. О боже, чья это машина? Теперь я испортила и чужую машину? Это, наверное, рекорд — две испачканные машины за один день.
Он уже вовсю хохочет, когда я заканчиваю свой маленький припадок. Я поворачиваюсь и смотрю на него.
— Это не смешно, этот Бэтмобиль явно не дешевая машина, и я его испортила.
— Солнышко, я пошутил насчет крошек от кекса. Всё в порядке. Ты не испортила ни одну машину. И эта тоже — одна из моих, так что не волнуйся, развешивай лапшу повсюду, — он поднимает мою руку обратно к своим губам и снова целует внутреннюю сторону моего запястья. Меня смущает, насколько это движение одновременно успокаивает и возбуждает.
Положив крышку на пад тай и наклонившись, чтобы взять вилку, я кладу всё обратно в пластиковый пакет. Зак оглядывается, он не впечатлен.
— Тебе нужно поесть, Алисса.
— Я поем, когда вернусь домой. Кроме того, нелегко есть лапшу в машине, — я ставлю пакет на пол рядом со своими ногами и откидываю голову назад на подголовник, — это действительно отличная машина. Думаю, она мне нравится больше, чем Бэтмобиль, — я ненадолго прикрываю глаза, так как чертовски устала.
— Ты выглядишь измотанной, я знал, что должен был заставить тебя взять сегодня выходной.
Я снова открываю глаза и смотрю на него.
— Извини, если выгляжу измотанной и не соответствую твоим представлениям о том, как должен выглядеть человек, но я только что закончила двенадцатичасовую смену в отделении неотложной помощи. У меня даже не было нормального перерыва на обед. И чтобы ты знал, нет ничего, что можно было бы сделать, чтобы заставить меня взять выходной. Я тебе не принадлежу и уж точно ни перед кем не отчитываюсь!
Зак смотрит на меня и ухмыляется. Черт, я злюсь на него, и очень трудно продолжать злиться, когда он так смотрит на меня.
— И всё же, — бормочет он себе под нос, как будто говорит себе что-то, — солнышко, мне не пришлось бы заставлять тебя взять выходной. Я могу быть очень убедительным, когда мне что-то нужно. И, солнышко, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы получить то, что хочу, даже если это будет твой выходной, когда тебе это нужно.
Я ошеломлена, мой рот открыт. Не знаю, как на это реагировать, и, прежде чем успеваю обдумать хотя бы полуразумную мысль для ответа, он добавляет:
— А что касается внешнего вида? Ты могла бы носить мешковину и все равно оставаться самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел.
Я просто смотрю на него. Кто этот человек? И где, черт возьми, он был всю мою жизнь? Я ущипнула себя за ногу. Да, определенно проснулась и это не сон. Зак превзошел все мои представления о мужчинах. Я ломаю голову, что бы ему сказать, когда его телефон звонит через громкоговоритель в машине.
На экране высвечивается надпись "звонит Брэй", Зак смотрит на меня и говорит.
— Прости, — прежде чем ответить на звонок, — будь осторожен со словами, — говорит он, когда отвечает на звонок, пока я размышляю о том, почему бы не сказать простое "привет". Грубый голос заполняет машину.
— Зак, чувак, ты должен ехать в клуб, СЕЙЧАС! — парень на другом конце срывается на крик.
— Брэй, ради всего святого, скажи мне, что ты не сжег мой клуб за тот час, что меня не было? — требует Зак.
— Нет, это Элла.
Всё тело Зака напрягается. Кто такая Элла? Кем бы она ни была, должно быть, она важна для обоих мужчин, поскольку я вижу, как беспокойство овладевает чертами лица Зака, и слышу его в голосе мужчины по телефону.
— Что случилось? Где она, Брэй? — голос Зака напряжен, пока он выдавливает из себя требования.
— Братан, ты должен, блядь, вернуться сюда сейчас же. Она была в VIP-секции, пошла в туалет, а барабанщик из группы, блядь, напал на неё. Барабанщик, который вот-вот умрет, блядь.
Тело Зака вибрирует, когда он слушает, разворачивая машину, и двигаясь быстрее, чем это, вероятно, безопасно. Я молчу, не понимая, что происходит. Что бы это ни было, кем бы ни была эта Элла, она ему небезразлична.
— Я в десяти минутах езды, Брэй. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он, блядь, напал на неё? Что он, блядь, сделал?
Я смутно слышу звуки чьего-то плача на заднем плане, когда Брэй снова говорит.
— Она в порядке, Зак, я с ней в твоем кабинете. Дин держит этого ублюдка внизу, он только держит его взаперти, пока ты не приедешь. Мне пришлось заставить его пообещать не применять смертельную терапию, пока ты не появишься. Я никогда не видел Дина таким. Он сейчас как лев в клетке, брат. Но Элла, она вся изранена, порез на голове, синяк под глазом. Насколько я могу судить, у неё синяки на руках и ногах. Она не говорит, ни с кем не разговаривает. Когда Дин нашел её в ванной, она прижалась к нему. Даже не позволила мне забрать её у него и отнести сюда. Я не знаю, что делать, Зак. Скажи мне, что я могу закончить это, не думаю, что смогу ждать, пока ты приедешь.
— Брэй, оставайся с Эллой. Не пускай в офис никого, кто не является Дином, пока я не приеду. Я поеду так быстро, как только смогу. Просто оставайся с Эллой, хорошо? — Зак говорит так, будто пытается успокоить Брэя своими словами, и что бы он ни сказал, это работает, потому что Брэй соглашается.
— Хорошо, я подожду, пока ты приедешь, но потом снимаю перчатки. Я собираюсь убить его на хрен, — с этими словами телефон отключается.
Зак поворачивается и смотрит на меня, вид у него растерянный.
— Прости, солнышко, но мы вынуждены сделать крюк. Обещаю, что отвезу тебя домой. Я могу попросить кого-нибудь из охраны отвезти тебя, как только мы доберемся до клуба, если хочешь.
Я не знаю, что происходит в клубе, но знаю, что сейчас Зак испытывает трудности, и не хочу добавлять стресс в его вечер.
— Я сделаю всё, что потребуется. Если ты хочешь, чтобы я ждала тебя, то буду ждать. Если ты хочешь, чтобы я пошла домой и позволила тебе разобраться со всем, что тебе нужно сделать, то так и сделаю, — говорю я, сжимая его руку.
— Всё,
