встать, юный джентльмен? — улыбнулась она. Астерот подал ей руку, и она с лёгкостью и неожиданной ловкостью встала. — Благодарю.
Уборщица встала и направилась в номер Астерота, подняв вновь полное ведро, уроненное ею буквально минуту назад. Всё-таки хорошо жить, когда тебе готовы помочь внемировые сущности, выбравшие своим местом жительства твою бренную голову. Вопрос только в том, как же в эту компанию закинуло Дариуса?
***
Астерот и Смотритель подбирались к хижине Отшельника. Вот что ж его закинуло-то так далеко, а?! Они уже не меньше часа плутают по лесным тропам и, судя по всему, ушли уже довольно далеко от Города Светлых. По пути им пришлось убить нескольких Осквернённых. В этих небольших схватках им удалось неплохо сработаться, но интуиция Астерота ненавязчиво говорила ему о том, что его новому спутнику нельзя доверять.
Вдруг прямо из-под земли перед Астеротом и Петенсом вылетели две полупрозрачные твари, переливающиеся оттенками синего и тихонько порыкивающие на путников.
Одна из них, та, которая была перед Астеротом, напоминала гигантского богомола с примесью льва, и где-то в его родословной ещё, по-видимому, затесался скорпион. Лапы насекомого-переростка оканчивались длинными лезвиями, а вокруг головы был «воротничок» густого тёмно-синего меха, отливающего металлом. За спиной «богомола» виднелось два хвоста с острыми жалами, вокруг которых клубились Тьма и Свет вперемешку. Довольно опасная вещь, надо сказать, если такое жало, не дай Тьма, вонзится в него, то, попытавшись по привычке впитать Тьму, он может вместе с ней впитать Свет, сжигая себе внутренности, Душу и не только.
Перед Петенсом возникла обратная сторона этой природно-магической «медали». Это был лев с двумя гигантскими клешнями. Но куда же, казалось бы, делось «наследие» богомола? Ответ прост. Лев был покрыт толстенными хитиновыми пластинами.
Обе твари горели бледно-синим огнём. Лев злобно рычал на Петенса, а богомол не менее злобно скрипел на Астерота. Ну, как скрипел? Просто сложно было описать этот противный звук. Вдруг лев оглушительно рявкнул, и оба монстра накинулись на своих жертв.
Смотритель и Астерот быстро встали спиной к спине и начали постепенно вращаться, отбивая атаки монстров. Меч Петенса просто соскальзывал с брони врагов, но хотя бы годился для отбивания атак и прикрытия основной ударной силы в лице Астерота. Рапира, окутанная Тёмной Материей, порхала в воздухе, отбивая атаки противников. Порою Астероту удавалось нанести удар по монстру, и тогда от него отваливалась пластина хитина или клок тяжёлой тёмно-синей гривы. Звери — если их вообще можно было так назвать — извивались, уходя от атак Тёмного и пытаясь нанести свой удар.
Минуты сливались в часы, деревья, срубленные лапами, хвостами и даже головами монстров, теперь образовывали вокруг них замкнутый круг, также сливающийся в единое целое в танце битвы. Удар, уворот, удар и вновь уворот. Астерот выстрелил прямо из рапиры сгустком Тёмной Материи в единственное дерево, что всё ещё стояло. С громким шелестом зелёной листвы и треском разрываемого дерева оно начало падать. Лев не успел среагировать, и дерево упало прямо на спину монстру. Послышался жалобный рык, через мгновение сменившийся диким рёвом.
Но льву было всё равно. Да, ненадолго его нижняя часть оказалась отрезана от «основной» части и начала рассеиваться, но через несколько секунд ещё не успевшая окончательно развеяться половина монстра выпустила из себя тёмно-синие нити и зацепилась ими за верхнюю половину льва, сейчас пытающуюся раскусить Астерота пополам. Задняя часть льва начала притягиваться, и вскоре перед ними вновь стоял целый монстр. «Да как же их убить?!» — пронеслась в голове Астерота гневная мысль. Он начинает выдыхаться, а иллюзорные монстры всё никак не упокоятся. Стоп!
Иллюзорные?! А ведь, действительно, похожи... но если эти твари — лишь искусно наведённая иллюзия, способная влиять на окружающий мир, то...
Звери взбунтовались. Они зарычали — даже богомол — и с утроенной яростью накинулись на Тёмного и Светлого. Из-под их шкур струилась странная тёмно-синяя Материя, разъедающая траву, на которую попадала. Астерот приказал Петенсу стоять насмерть, и сам встал в боевую стойку, а мысли в его голове проносились одна за другой мысли. С каждым новым умозаключением Астерота звери становились всё яростнее и ему становилось сложнее одновременно и думать, и защищаться. На теле Петенса уже было видно несколько кровоточащих ран от лап гигантского богомола.
Каждую иллюзию должен кто-то поддерживать, но кто поддерживает этих тварей? Маг должен быть довольно силён, чтобы столь оперативно реагировать на события вокруг его иллюзорных приспешников, да ещё и ковыряться в голове Астерота. Стоило ему подумать об этом, как он увидел толстую тёмно-синюю нить, тянущуюся от голов монстров и головы самого Астерота куда-то в лес. Там-то, кажется, и живёт Отшельник! Ну, если это вообще он...
Звери взревели. Богомол просто отбросил в сторону Петенса, упавшего на траву, словно тяжёлый мешок, а лев утробно заревел и прыгнул на Астерота. тут же прямо под ним сформировался меч из чистого Света, а сам Тёмный резким перекатом ушёл с линии атаки богомола. Раздался противный стрёкот, когда иллюзорная туша льва с проткнутой мечом Света головой упала на богомола и просто раздавила его. Крови не было, было лишь два тела, понемногу тающих в воздухе. А из леса послышались проклятия.
Деревья, поваленные и разрушенные в ходе битвы, начали подниматься и собираться. Они вновь срастались со своими корнями, вновь обрастали листвой. Прямо посреди изуродованной заклинаниями и схваткой четырёх соперников поляны начинала расти трава с вкраплениями красивых лесных цветов, а где-то под деревом, кажется, промелькнуло несколько грибов. В некоторых местах растущая трава переплеталась, высыхая и создавая из себя кусты, на которых через пару секунд появлялись разноцветные ягоды. Даже убитая по неосторожности полёвка, лежавшая у несколько мгновений назад поваленного дерева, воскресла и сосредоточенно побежала куда-то по своим мышиным делам. Астерот и Петенс стояли посреди всего этого магического представления, и их раны медленно затягивались, а по телу распространялся холод.
— Што за люди пошли! — донёсся до них старческий голос. — Тузик! Афоня! Бедные! — Послышался треск ломающихся под чьим-то напором кустов и шелест сминаемой травы. — Ай! Чёрт с вами! — после этих слов справа полыхнуло, и трава и кусты, прихватив с собой пару деревьев, исчезли в магической вспышке тёмно-синего цвета.
Им открылся вид на... Старика. Длинная, седая, довольно грязная борода спускалась где-то на мерт,
